Обряды татар

/ Традиции, обряды, обычаи // Обряды татар

Родинные обряды татар

Свадебные обряды татар

Традиционные праздники и обряды

Родинные обряды татар

Рождение ребенка сопровождалось целым рядом обязательных обрядов, имеющих как чисто

ритуальное, так и практическое значение. В конце XIX -начале XX в. в большинстве случаев

роды принимали повивальные бабки - эби (дословно- бабка), бала эбисе (повитуха),

кендекэби (дословно - пупочная бабка). Случаи рождения детей в доме при помощи повитухи

были еще довольно частыми в 40-50-е годы XX в. Занятие повитух называли эбилек. Но в

случае острой необходимости и за отсутствием эби роды могли принимать и ближайшие

старшие родственницы роженицы.

Как только ребенок появлялся на свет, повитуха, отрезав и завязав пуповину, обмывала

младенца и заворачивала его в нательную рубаху отца. Считалось, что это помогает

установлению прочных отношений взаимного уважения и любви между

отцом и ребенком. Затем совершался ритуал авызландыру (смысл.дать отведать). Для

новорожденного делали подобие соски - в тонкую ткань заворачивали комок разжеванного с

маслом и медом хлеба и давали пососать. Иногда просто обмазывали рот ребенка маслом и

медом или медовым раствором - зэмзэм су. Обряд сопровождался традиционными

пожеланиями счастья, здоровья, способностей, благосостояния новорожденному.

На следующий день устраивали бэби мунчасы (досл. - детскую баню). После посещения бани

домочадцами, когда она становилась нежаркой, повитуха помогала помыться молодой

мамаше и искупать младенца.

Спустя несколько дней в доме, где родился ребенок, устраивали обряд бэби туе и исем кушу

(пир по случаю рождения ребенка и имянаречения). Приглашали муллу и гостей - мужчин из

числа родственников и знакомых семейства. Мулла открывал обряд традиционной молитвой,

затем к нему подносили на подушке ребенка, и он обращался к всевышнему, призывая его

принять новорожденного под свое покровительство. После этого нашептывал на ухо

младенцу азан (призыв к молитве для правоверных мусульман) и произносил имя

новорожденного. Имена детям подбирали, как правило, муллы, имевшие специальные

календари-именники. В них с давних времен преобладали имена из религиозных

канонических сказаний. Считалось, что от имени зависит дальнейшее будущее младенца и

его судьба. Выбор зависел от многих причин. В небогатых семьях старались подобрать имя,

символизирующее богатство и благосостояние, если ребенок выглядел слабым - выбирали

имя, отражающее крепость духа и тела и т.д.

К древним общинным традициям татар относится обряд угощения бэби ашы. В продолжение

нескольких дней подруги, соседки и родственницы молодой мамы приходили навестить ее и

приносили с собой угощения, а иногда и подарки. Бэби ашы существует и сейчас.

Свадебные обряды татар

Свадебные обряды татар настолько разнообразны, что рассказать обо всех на данной

странице просто невозможно. Поэтому ограничимся изложением последовательных актов,

совершаемых в связи с бракосочетанием. Всякому бракосочетанию предшествовал сговор, в

котором со стороны жениха участвовал яучы (сват) и кто-либо из старших родственников.

Если родители невесты давали согласие на брак, в ходе сговора решались вопросы о размерах

калыма, о приданом невесты, о времени проведения свадьбы, количестве приглашенных

гостей. После заключения "брачного договора" невесту называли ярашылганкыз -

сосватанная девушка. В течение 3-5 недель стороны готовились к свадьбе. Жених собирал

калым, покупал подарки невесте, ее родителям и родственникам, подушки, перины и прочий

скарб. Невеста завершала подготовку приданого, собирать которое начинала с 12-14 лет. Его

составляли самотканые платья, нижнее белье, а также подарочная одежда для жениха:

вышитые рубахи, штаны, шерстяные носки и т.п. Родственники обеих сторон были заняты

организацией предстоящей свадьбы.

Ритуал бракосочетания и первый свадебный пир происходил в доме невесты. Гости, близкие

родственники жениха и невесты собирались к полудню. Жених в это время находился в доме

своих родителей, а невеста в окружении подруг проводила день в так называемом доме

новобрачных (кияуэйе - досл. дом жениха), которым служил либо летний домик, либо дом

ближайших родственников. Девушки гадали, пытаясь выяснить судьбу невесты в замужестве.

Этот вопрос занимал больше всего, ведь иногда невеста в первый раз встречалась с суженым

лишь в брачную ночь.

В свадебном собрании (туй) мулла совершал ритуал бракосочетания, открывавшийся

соответствующей случаю молитвой. После прочтения муллой брачной молитвы брак

считался заключенным.

В это время невеста провожала подруг и сестер, после чего совершался обряд урынкотлау -

освящение постели новобрачных. Гости со стороны невесты приходили в кияуэйе, каждый из

них должен был потрогать перину руками или присесть на край постели. Некоторые в шутку

даже ложились. Гости оставляли по нескольку монет в специально приготовленном для этого

блюдце. После ухода гостей невеста оставалась в доме с одной из пожилых женщин или

старушкой, которая учила ее, как принять жениха.

К вечеру жених, нарядно одетый, в сопровождении дружек (кияужегетлэре) отправлялся к

месту бракосочетания. Жениха и его сопровождение встречали рядом ритуалов, многие из

которых носили характер розыгрышей. Сторона невесты экзаменовала жениха на скромность,

остроту мышления и другие качества. После обрядового угощения жениха гости провожали

его к невесте. Чтобы попасть к ней в дом, он выплачивал выкуп (кияуакчасы).

На следующее утро новобрачных приглашали в баню (туй мунчасы). После молодых в баню

приглашали родителей жениха. Посещение бани сразу после новобрачных считалось очень

почетным. Немногим позже приходили товарищи жениха справиться о здоровье молодых

(хэлбелергэ). Гостей приглашали в дом и угощали обедом. После полудня совершается обряд

- арка сею (досл. ласкание по спине). В избу, где пировали женщины, приглашали невесту. Ее

усаживали на колени лицом в угол. Девушка

выражала покорность судьбе лирической песней. Некоторые из песен невест были настолько

трогательными, что вызывали слезы присутствующих. Мать жениха (кодагый ), ее сестры

(кодагыйлар), старшая сестра жениха (олыкодагый) поочередно подходили к невесте и

поглаживали ее по спине, говорили ласковые слова или наставляли, как вести себя с мужем.

После этого кодагыйлар (сватьи) дарили невесте подарки или деньги.

К вечеру гости разъезжались по домам. При этом члены породнившихся семей (кодалар)

обменивались подарками. Родственницы невесты дарили гостям платки и другие мелкие

предметы, в ответ на это последние отдаривались деньгами.

После этого (первого) этапа свадьбы жених оставался с невестой, но по истечении недели

возвращался в свой дом. Молодая жена продолжала жить со своими родными. Муж навещал

ее каждую ночь. Это называлось кияулэпйэрергэ (жениховать). Так проходило время от

полугода до 2-х лет. За это время молодой муж иногда отстраивал новый дом для своей

семьи, но порой указанное время необходимо было для выплаты полного размера калыма, так

как не всякий жених мог сделать это до свадьбы. Случалось, к моменту переезда молодой в

дом к мужу у нее уже были дети.

Второй свадебный пир (калын, калын туй) начинался переездом молодой. В назначенный час

жених отправлял за невестой повозку с лошадьми, украшенную колокольцами и лентами. В

повозку красиво укладывали приданое, сюда же усаживались молодая жена и подростки,

младшие братья или дети родственников. В другие повозки, также украшенные лентами,

рассаживались родители молодой, затем сваты и сватьи, и кортеж отправлялся в путь. В доме

кияу( здесь - мужа) его родители

и родственники встречали гостей. Старшая сестра (олыкодагый) и мать молодого держали в

руках свежеиспеченный каравай хлеба и чашку меда. Кто-то из мужчин подводил к повозке

теленка - символ благосостояния. На землю клали подушку. Невестка спускалась с повозки,

опираясь на теленка, и вставала на подушку. Затем она отламывала руками кусочек от

каравая и, обмакнув его в мед, съедала. Иногда девушку кормила медом с ложечки мать

мужа. Данная традиция служила выражением добросердечия к невестке и пожелания

благополучной жизни молодой семьи.

Затем молодая совершала ритуал освящения жилища, окропив углы и фундамент своего

нового дома. Предполагалось, что она после этого лучше уживется с новыми родителями и

быстрее освоится в доме. Затем молодую жену отправляли с коромыслом по воду (су юлы) на

ближайший родник или реку. При этом следили, много ли прольется воды из ведер: чем

меньше - тем больше уважения к невестке. Если воды проливалось много, говорили, что

невестка неаккуратна, нерадива.

На свадебном пиру молодые прислуживали гостям: кияу (муж, зять) - мужчинам, а килен

(невестка) - женщинам.

Традиционные праздники и обряды

Значительная часть традиционных народных праздников татар связана с этапами годового

цикла хозяйственной деятельности и существовавшими в прошлом общинными

отношениями. К таковым относятся сабантуй (праздник плуга), жыен (встреча, народное

гуляние), уракэсте (жатва),казэмэсе, мал эмэсе, тупа эмэсе (помощь в заготовке птицы,

мяса, изготовлении сукна).

Первый этап весенних народных гуляний начинался в момент вскрытия рек. Обычно

смотреть ледоход выходили все жители деревни. По сути это был первый массовый выход

односельчан на люди после зимы. Начало ледохода означало для многих конец наиболее

тяжелого годового периода и ассоциировалось в сознании народа с возрождением новых

надежд на лучшее будущее. По поводу ледохода устраивался ритуальный акт проводов зимы.

По воде на льдинах пускали зажженную солому. В некоторых случаях из соломы

изготавливали чучело, которое устанавливали на одну из последних льдин, поджигали и

пускали вниз по течению. Этот акт символизировал утверждение весны и тепла.

В дни весеннего паводка на берегу реки проводили праздник жимчэчэк (праздник цветочного

сока). Вечерами нарядная и веселая молодежь устраивала игры, водила хороводы, пела песни.

Совместные игры парней и девушек - явление достаточно недавнее в татарской культуре. Они

появились лишь в начале XX в. До этого периода, пожалуй, единственную возможность

молодым парням и девушкам открыто контактировать друг с другом предоставлял

общественный праздник жыен.

Другим крупным народным праздником весны у татар был каргабуткасы. Это название

праздника фиксируется в основном у татар Приуралья (в т.ч. в Башкирии), в отличие от

Предкамья, где он имел название дары (тары) буткасы. Подобно своим соседям башкирам,

татары Башкирии проводили каргабуткасы на природе, неподалеку от деревни, на пригорке,

холме или горе, словом, выбирали место повыше, "ближе к небу".

Непосредственно перед сабантуем организовывали сбор общественных средств - подарков

для победителей в состязаниях - булэкжыю, бирнэжыю, сабантуй булэклэре, amаягыкыздыру.

Последнее название (дословно - разогревание конских ног) связано с тем, что молодые парни

разъезжали по деревне верхом и собирали подарки. В других случаях этим занимались

несколько пожилых мужчин. Самыми ценными из подарков считались полотенца, которые

ткали к празднику девушки. В качестве призов использовали отрезы материи, домотканые

скатерти, носовые платки, кисеты, рубахи и пр. При сборе подарков учитывались пожелания.

Жертвующий мог назначить свой подарок победителю в скачках (чабыштажинучегэ), или,

напротив - самому последнему (азаккыга, ин арттанкилучегэ), победителю в борьбе - батырга,

керэшбатырына.

Сабантуй - один из немногих массовых народных праздников, сохранившийся до нынешнего

времени. Обряды его хорошо известны. Однако, как и в других праздниках, в нем появилось

многое от нового времени, в то время как некоторые традиционные в прошлом особенности

совершенно забыты. Сабантуй был завершающим этапом весенних общественных

праздников и предшествовал дню начала сева. Еще в 20-х годах XX в. этот праздник в

некоторых регионах Башкирии

татары называли - сука жыены или сука бэйрэме - праздник сохи.

Проведение сабантуя сопровождалось целым рядом ритуалов и магических действий,

включая жертвоприношения. В северо-западных районах Башкирии бытовал обряд сабан

сызу - ритуальное очерчивание плугом (сабан) места проведения праздника. В дни сабантуя

имел место обряд изгнания нечистой силы - окуривание дымом или окропление домов и

места проведения праздника (мэйдан) водой. В актах жертвоприношения соединились

древнейшие традиции тюрков-кочевников и ритуалы ислама. Например, жертвенное

животное называлось корбанam, корбан коз (жертвенная лошадь, гусь), то есть так же, как и в

дни мусульманского праздника корбан бэйрэм. Часто в дни сабантуя отдельные лица давали

обет в случае хорошего урожая принести в жертву корову, барана или другое домашнее

животное, что также связано с традицией корбан татар-мусульман Поволжья и Южного

Урала.

Татары-кряшены до весеннего сева проводили праздник шийлык, в котором объединились

обычаи каргабуткасы, сабантуя татар, тэлэк (дословно - пожелание) - ритуального молебна

чувашей, марийцев, удмуртов и русской (христианской) "красной горки". Летом, после

окончания сева, кряшены проводили обряд жертвоприношения владыке небес -корман.

Жертву приносили за здоровье людей и скота.

В летний период в татарских деревнях организовывали жыен (дословно - встречи, сборы). В

наши дни этот массовый праздник часто отождествляют с сабантуем. Однако, это не верно. В

древности у татар жыен был общинным праздником встречи. Вероятно, его также можно,

считать праздником "невест", так как это было одним из

немногих массовых гуляний, где юноши и девушки беспрепятственно общались друг с

другом в совместных играх, хороводах и выбирали себе будущих невест и женихов. Часто

родители или старшие родственники приглядывали хорошую партию для своих детей. И уж,

несомненно, это было удобным случаем для "профессиональных" свах.

В целом по Башкирии джиены (жыен) проходили с конца мая и в течение всего июня. В

каждом из них участвовали обычно несколько соседних деревень, объединенных в

"джиенные округа".

К древнейшим языческим традициям татар восходит обряд вызывания дождя, который в

разных регионах Башкирии имеет различные названия: янгыртелэу - пожелание дождя,

янгырбуткасы-дождевая каша (перевод досл.) Этот обряд проводился в засушливые годы,

обыкновенно спустя некоторое время после весеннего сева. В XX в. у татар Башкирии этот

обряд проводили женщины. Собираясь в назначенный день в условленном месте, непременно

вблизи источника воды, они, обращаясь к Аллаху, пели соответствующие суры Корана, к

коим прибавляли и свои пожелания - просьбы о дожде, о хорошем урожае. Обряд

сопровождался совместной ритуальной трапезой и иногда символическими

жертвоприношениями древним божествам природы (например, су иясе). Ритуальным актом

было обливание друг друга водой. Часто этот обряд происходил прямо в деревне или на ее

окраине. В этих случаях обливали водой пеших и конных прохожих.

Обряд вызывания дождя и умиротворения сил природы у татар-кряшен (нагайбаков) бытовал

в несколько иной форме и носил название чук.

Со сбором урожая зерновых связан аграрный обряд - уракесте (жатва). Изменение

экономических, социальных и идеологических условий в годы социалистических

преобразований способствовало забвению этого обряда. На смену уракэсте пришел праздник

хлебороба.

До нынешних дней сохраняется в татарских селениях традиция помочей - эмэ. Их

организовывали во время всех крупных работ: при закладке и строительстве нового дома,

ремонте хозяйственных построек, строительстве общественных зданий. Нередко в таких

мероприятиях участвовали все односельчане, а в крупных населенных пунктах - соседи с

одной улицы. Совместная работа завершалась обрядовой трапезой и гуляниями. В наши дни

подобные помочи организуются реже и в них участвует меньшее число людей. Этого нельзя

сказать об осенних казэмэсе и мал эмэсе (помочи по заготовке мяса птицы и говядины),

которые бытуют и сегодня.

В дни зимнего солнцестояния в татарских деревнях проходил обряд нардуган (или нардыван).

По характеру этот старинный обычай напоминает русские святки, с традиционным

подворным обходом, ряжением, посиделками и гаданиями. Групповой обход дворов в дни

нардуган сопровождался колядованием-наурузэйтулэр. Колядующие обращались к хозяевам с

пожеланиями богатства и здоровья, а затем просили вознаграждения - подарков.

Обряд нардуган тесно связан с праздником науруз (новый день, смысл, новый год), который

татары отмечали в дни весеннего равноденствия (март). Не исключено, что нардуган и науруз

некогда были частями одного и того же праздника. Недаром обнаруживается много

тождественного в их обрядах и ритуалах, перенос названий обрядовых актов из одного

праздника в другой.

Празднование науруз (Нового года) в марте связано с древней системой летоисчисления у

татар. Это был двенадцатилетний цикл, в котором каждый год носил имя животного.

Литература:

Журнал "Ватандаш"

Традиционные праздники и обряды у татар

Значительная часть традиционных народных праздников татар связана с этапами

годового цикла хозяйственной деятельности и существовавшими в прошлом

общинными отношениями. К таковым относятся сабантуй (праздник плуга), жыен

(встреча, народное гуляние), уракэсте (жатва), казэмэсе, мал эмэсе, тупа эмэсе

(помощь в заготовке птицы, мяса, изготовлении сукна).

Первый этап весенних народных гуляний начинался в момент вскрытия рек.

Обычно смотреть ледоход выходили все жители деревни. По сути это был первый

массовый выход односельчан на люди после зимы. Начало ледохода означало для

многих конец наиболее тяжелого годового периода и ассоциировалось в сознании

народа с возрождением новых надежд на лучшее будущее. По поводу ледохода

устраивался ритуальный акт проводов зимы. По воде на льдинах пускали

зажженную солому. В некоторых случаях из соломы изготавливали чучело,

которое устанавливали на одну из последних льдин, поджигали и пускали вниз по

течению. Этот акт символизировал утверждение весны и тепла.

В дни весеннего паводка на берегу реки проводили праздник жимчэчэк (праздник

цветочного сока). Вечерами нарядная и веселая молодежь устраивала игры,

водила хороводы, пела песни. Совместные игры парней и девушек - явление

достаточно недавнее в татарской культуре. Они появились лишь в начале XX в.

До этого периода, пожалуй, единственную возможность молодым парням и

девушкам открыто контактировать друг с другом предоставлял общественный

праздник жыен.

Другим крупным народным праздником весны у татар был каргабуткасы. Это

название праздника фиксируется в основном у татар Приуралья (в т.ч. в

Башкирии), в отличие от Предкамья, где он имел название дары (тары) буткасы.

Подобно своим соседям башкирам, татары Башкирии проводили каргабуткасы на

природе, неподалеку от деревни, на пригорке, холме или горе, словом, выбирали

место повыше, "ближе к небу".

Непосредственно перед сабантуем организовывали сбор общественных средств -

подарков для победителей в состязаниях - булэкжыю, бирнэжыю, сабантуй

булэклэре, amаягыкыздыру. Последнее название (дословно - разогревание

конских ног) связано с тем, что молодые парни разъезжали по деревне верхом и

собирали подарки. В других случаях этим занимались несколько пожилых

мужчин. Самыми ценными из подарков считались полотенца, которые ткали к

празднику девушки. В качестве призов использовали отрезы материи, домотканые

скатерти, носовые платки, кисеты, рубахи и пр. При сборе подарков учитывались

пожелания. Жертвующий мог назначить свой подарок победителю в скачках

(чабыштажинучегэ), или, напротив - самому последнему (азаккыга, ин

арттанкилучегэ), победителю в борьбе - батырга, керэшбатырына.

Сабантуй - один из немногих массовых народных праздников, сохранившийся до

нынешнего времени. Обряды его хорошо известны. Однако, как и в других

праздниках, в нем появилось многое от нового времени, в то время как некоторые

традиционные в прошлом особенности совершенно забыты. Сабантуй был

завершающим этапом весенних общественных праздников и предшествовал дню

начала сева. Еще в 20-х годах XX в. этот праздник в некоторых регионах

Башкирии татары называли - сука жыены или сука бэйрэме - праздник сохи.

Проведение сабантуя сопровождалось целым рядом ритуалов и магических

действий, включая жертвоприношения. В северо-западных районах Башкирии

бытовал обряд сабан сызу - ритуальное очерчивание плугом (сабан) места

проведения праздника. В дни сабантуя имел место обряд изгнания нечистой силы

- окуривание дымом или окропление домов и места проведения праздника

(мэйдан) водой. В актах жертвоприношения соединились древнейшие традиции

тюрков-кочевников и ритуалы ислама. Например, жертвенное животное

называлось корбанam, корбан коз (жертвенная лошадь, гусь), то есть так же, как и

в дни мусульманскогопразникакорбанбэйрэм. Часто в дни сабантуя отдельные

лица давали обет в случае хорошего урожая принести в жертву корову, барана

или другое домашнее животное, что также связано с традицией корбан татар-

мусульман Поволжья и Южного Урала.

Татары-кряшены до весеннего сева проводили праздник шийлык, в котором

объединились обычаи каргабуткасы, сабантуя татар, тэлэк (дословно - пожелание)

- ритуального молебна чувашей, марийцев, удмуртов и русской (христианской)

"красной горки". Летом, после окончания сева, кряшены проводили обряд

жертвоприношения владыке небес -корман. Жертву приносили за здоровье людей

и скота.

В летний период в татарских деревнях организовывали жыен (дословно - встречи,

сборы). В наши дни этот массовый праздник часто отождествляют с сабантуем.

Однако, это не верно. В древности у татар жыен был общинным праздником

встречи. Вероятно, его также можно, считать праздником "невест", так как это

было одним из немногих массовых гуляний, где юноши и девушки

беспрепятственно общались друг с другом в совместных играх, хороводах и

выбирали себе будущих невест и женихов. Часто родители или старшие

родственники приглядывали хорошую партию для своих детей. И уж,

несомненно, это было удобным случаем для "профессиональных" свах.

В целом по Башкирии джиены (жыен) проходили с конца мая и в течение всего

июня. В каждом из них участвовали обычно несколько соседних деревень,

объединенных в "джиенные округа".

К древнейшим языческим традициям татар восходит обряд вызывания дождя,

который в разных регионах Башкирии имеет различные названия: янгыртелэу -

пожелание дождя, янгырбуткасы-дождевая каша (перевод досл.) Этот обряд

проводился в засушливые годы, обыкновенно спустя некоторое время после

весеннего сева. В XX в. у татар Башкирии этот обряд проводили женщины.

Собираясь в назначенный день в условленном месте, непременно вблизи

источника воды, они, обращаясь к Аллаху, пели соответствующие суры Корана, к

коим прибавляли и свои пожелания - просьбы о дожде, о хорошем урожае. Обряд

сопровождался совместной ритуальной трапезой и иногда символическими

жертвоприношениями древним божествам природы (например, су иясе).

Ритуальным актом было обливание друг друга водой. Часто этот обряд

происходил прямо в деревне или на ее окраине. В этих случаях обливали водой

пеших и конных прохожих.

Обряд вызывания дождя и умиротворения сил природы у татар-кряшен

(нагайбаков) бытовал в несколько иной форме и носил название чук.

Со сбором урожая зерновых связан аграрный обряд - уракесте (жатва). Изменение

экономических, социальных и идеологических условий в годы социалистических

преобразований способствовало забвению этого обряда. На смену уракэсте

пришел праздник хлебороба.

До нынешних дней сохраняется в татарских селениях традиция помочей - эмэ. Их

организовывали во время всех крупных работ: при закладке и строительстве

нового дома, ремонте хозяйственных построек, строительстве общественных

зданий. Нередко в таких мероприятиях участвовали все односельчане, а в

крупных населенных пунктах - соседи с одной улицы. Совместная работа

завершалась обрядовой трапезой и гуляниями. В наши дни подобные помочи

организуются реже и в них участвует меньшее число людей. Этого нельзя сказать

об осеннихказэмэсе и мал эмэсе (помочи по заготовке мяса птицы и говядины),

которые бытуют и сегодня.

В дни зимнего солнцестояния в татарских деревнях проходил обряд нардуган (или

нардыван). По характеру этот старинный обычай напоминает русские святки, с

традиционным подворным обходом, ряжением, посиделками и гаданиями.

Групповой обход дворов в дни нардуган сопровождался колядованием-

наурузэйтулэр. Колядующие обращались к хозяевам с пожеланиями богатства и

здоровья, а затем просили вознаграждения - подарков.

Обряд нардуган тесно связан с праздником науруз (новый день, смысл, новый

год), который татары отмечали в дни весеннего равноденствия (март). Не

исключено, что нардуган и науруз некогда были частями одного и того же

праздника. Недаром обнаруживается много тождественного в их обрядах и

ритуалах, перенос названий обрядовых актов из одного праздника в другой.

Празднование науруз (Нового года) в марте связано с древней системой

летоисчисления у татар. Это был двенадцатилетний цикл, в котором каждый год

носил имя животного.

Литература:

Журнал "Ватандаш"

Семейные традиции

Русские традиции



Главная



Авторские статьи Дюльдина Ж.



Семейные традиции и обычаи



Семейные традиции



Семейные праздники, обычаи, обряды



Венчание



Православное венчание в церкви



Свадебные традиции на Руси



Моя семья – мое богатство



Традиция оставлять отчий дом



Таинство Крещения



Крещение – второе рождение. Зарисовка для сомневающихся



Семейный быт Древней Руси



О Семейных традициях



Традиции воспитания на Руси



Православное воспитание



Наши семейные традиции, рассказ



Православные традиции российской семьи.



Живи, родник традиций!



Как на Руси проводились царские свадьбы?



Нравственные аспекты культурно-исторических традиций Русского народа.



Роль семейных традиций в воспитании ребёнка



Духовное содержание ценностей семейного воспитания в Древней Руси



Семья и семейные традиции



Традиции и праздники



Урок истории в 3-м классе по теме семья и семейные традиции

Традиции других народов



Семейные традиции у татар



Чувашские семейные традиции

Главная

Традиции и обряды русского народа

Содержание

1. Семейные традиции и обряды, свадебные обряды

2. Календарные праздники и обряды, фольклор

3. Традиции русского застолья

4. Традиции приема гостей

5. Традиции русского православного праздничного застолья

1. Семейные традиции и обряды

Среди русского старожильческого населения (особенно среди казачества и крестьян, рано получивших землю во

владение, а затем и в собственность) обычным явлением в прошлом были большие (неразделенные) семьи. Вместе жили

и совместно хозяйствовали не только родители, дети и внуки, но и несколько братьев, тут же могли быть сестра с

мужем-примаком, осиротевшие племянники и другие родственники. Нередко семья объединяла до 20 и более человек.

Во главе семейного коллектива стоял отец или старший брат (большак, старшой), Распорядительницей среди женщин и

авторитетом среди мужчин была его жена. Внутрисемейная жизнь определялась патриархальными устоями. Сама

церковь предписывала женщинам беспрекословное подчинение мужу. Снох ожидал в семейной жизни тяжелый

повседневный труд, от них ждали покорности и повиновения. В то же время все члены семьи участвовали в выполнении

хозяйственных дел, на мужчинах лежали наиболее тяжелые полевые, лесные, строительные работы. В семейные дела

вовлекались и дети.

После отмены крепостного права и получения земельных наделов появилась тенденция к распаду больших семей.

Переселенцы последних десятилетий XIX в. редко решались на переезд большим составом. Вместе с тем проживание

старшего сына с родителями повсюду оставалось семейной традицией. Семьи в 7-9 человек были распространенным

явлением. В столыпинское время наряду с ними появлялись маленькие семьи - в 4-6 человек.

Свадебные обряды

Свадьбы обычно праздновались осенью или зимой после Крещенья. Свадебный обряд состоял из нескольких этапов и

занимал большой промежуток времени. Сватать девушку приезжали крестный с крестной или родители парня, реже -

другие родственники. Садились под матицу и заводили разговор иносказательно: "У вас - товар, у нас -купец" или "У вас

- курочка, у нас -петушок, сведем их в один хлевушок". В случае согласия проходила затем череда предсвадебных

встреч: смотрины невесты, знакомство с хозяйством жениха, сговор (запой, рукобитье), во время которого

договаривались о дате свадьбы, размере приданого, размере и содержании кладки - денежном взносе жениха и одежде,

которую он покупал невесте (это могли быть шуба, пальто, шелковое платье, ботинки с галошами и др.). Вслед за тем

примерно в течение месяца шла подготовка к свадьбе. Весь этот период подруги невесты собирались в ее доме на

вечерки, помогали приготовить подарки на свадьбу и приданое: шили, вязали кружева, вышивали.

Все обряды, входившие в свадебный цикл, сопровождались песнями сообразно моменту - грустными, лирическими,

величальными, шуточными, прощальными.

Игровой характер свадебных увеселений проявлялся сполна на следующий день, когда зять, а за ним и все

присутствующие отправлялись "к теще на блины".

У казаков, например, после шумного (с подбрасыванием и битьем тарелок) веселья в доме тещи, рядились в разные

одежды, раскрашивали или закрывали холстиной лицо и с гиканьем, с песнями разъезжали по станице на волах,

запряженных в повозки - рыдваны. Заезжали в гости к кумовьям и другим гостям.

Свадьба могла длиться неделю и больше. Несмотря на ограниченное число приглашенных, присутствовать, вступать в

пляски, представления, изредка угощаться могли практически все желающие.

Собиратели фольклора констатируют обеднение свадебной обрядности в XX в., исчезновение из нее не только многих

грустных, но и ряда игровых моментов. Расширился состав участников, однако были утрачены свадебные "роли" (кроме

дружки). Обрядовый песенный фольклор ушел в область истории.

2. Календарные праздники и обряды, фольклор

В повседневной жизни проявлялись родственные отношения, объединявшие людей в крепкие многочисленные группы.

Связь поддерживалась совместным проведением праздников (хождением друг к другу в гости), а также обычаями

взаимопомощи и взаимовыручки. Одним из них, наиболее жизнестойким, был обычай помощи в труде (помочи, толока).

Он выступал в двух видах: в попеременном выполнении за довольно сжатый срок одних и тех же работ в

объединившихся хозяйствах; в выполнении срочных работ по приглашению одного хозяина. Первый вид помочи

касался полевых работ (жатвы, перевозки снопов, обмолота), реже сенокоса. Особенно часто он использовался осенью

для заготовки на зиму капусты, обработки (мытья) льна для прядения; в таком случае он затрагивал только молодых

женщин и девушек. Одноразовая помочь собиралась для перевозки леса и строительных материалов, установки сруба,

покрытия крыши и др. Хозяин кормил собравшихся завтраком, а по окончании работ угощал хорошим обедом с пивом и

вином. Несмотря на усталость, присутствующие пели, плясали, веселились.

На большом подъеме, с участием всех жителей, а иногда и гостей из соседних деревень, проводились народные

праздники и гуляния.

Основные зимние праздники приходились на январь. Две святочные недели (святки) объединяли три больших

праздника: Рождество, Новый год (по старому стилю) и Крещение. В праздники затевали магические игры, производили

символические действия с зерном, хлебом, соломой ("чтобы был урожай"). Дети, девушки и парни под Рождество

ходили по домам колядовать, Колядовали и в Новый год. Весь святочный период, особенно под Новый год и после него,

девушки гадали, чтобы узнать свою судьбу.

Обязательным элементом святок было ряжение. Молодежь наряжалась стариками и старухами, цыганами, гусарами;

мазали лица сажей, надевали вывороченные наизнанку шубы и ходили по деревне, подшучивая над всеми, разыгрывая

сценки, веселясь. Участвовала в основном молодежь, остальные были зрителями.

Любимым праздником была Масленица, она длилась целую неделю и знаменовала проводы зимы и встречу весны.

Начиная с четверга масленичной недели все работы прекращались, начиналось шумное веселье. Ходили друг к другу в

гости, обильно угощались блинами, оладьями, пирогами, была и выпивка. Считают, что празднование Масленицы

осталось у русских с дохристианских времен. Церковь придала народным обычаям свою окраску.

После долгого изнурительного поста праздновали Пасху - церковный праздник, охотно поддержанный народом,

воспринимавшийся как расцвет весны, пробуждение жизни. На Пасху пекли сдобные хлеба (куличи, пасхи), красили

яйца, посещали церковь, ходили друг к другу в гости, обменивались при встрече крашенками, христосовались

(целовались). Молодежь собиралась отдельно, парни и девушки водили хороводы, гуляли по улицам, катались на

качелях. После пасхальной недели во вторник отмечали родительский день - посещали кладбища, приносили еду к

могилам умерших родственников, в том числе и пасхальную.

Завершали весенний цикл праздников Семик и Троица. Их праздновали на седьмой неделе после Пасхи (Семик - в

четверг, а Троицу - в воскресенье), В Семик девушки ходили в лес, плели венки из березовых ветвей, пели троичные

песни и бросали венки в реку. Если венок тонул, это считалось плохой приметой, если же приставал к берегу, это

означало, что девушка должна скоро выйти замуж. До этого варили в складчину пиво и веселились с парнями на берегу

реки до поздней ночи. В Троицу было принято украшать внутреннюю часть дома березовыми ветвями. Традиционной

пищей были яйца, яичница и другие блюда из яиц.

В осенне-зимний период устраивались посиделки (супредки). Вечерами молодежь собиралась у одинокой пожилой

женщины, девушки и молодые женщины приносили кудель и другую работу - пряли, вышивали, вязали. Здесь

обсуждали всякие сельские дела, рассказывали истории и сказки, пели песни. Пришедшие на вечерку парни

присматривали невест, шутили, развлекались.

Летним развлечением молодежи были сборы (хороводы, улицы) на околице деревни, на берегу реки или у леса. Здесь

играли в игры, пели и плясали, водили хороводы. Задерживались допоздна. Главной фигурой был хороший местный

гармонист.

Фольклор русских Южного Урала - богатейшая область духовной культуры, к нашему времени достаточно хорошо

изученная. В 40-е годы люди среднего и старшего поколения еще хорошо знали старинные лирические песни,

свадебные, хороводные, календарно-обрядовые, плясовые; однако в повседневной жизни преобладали частушки.

Вплоть до последнего времени процветал сказочный жанр. Рассказывали сказки фантастические, сатирические, о

животных, былички о домовых и леших. Определенный пласт занимали легенды и предания, в том числе на

исторические темы. В горно-лесных селениях, долгое время расположенных вдали от больших дорог, была обнаружена

редкая - балладная-песенная традиция с очень старыми сюжетами. Специфическую направленность имел казачий и

фабрично-заводской фольклор. Особенно это было заметно в песенном репертуаре.

3. Традиции русского застолья

Из истории традиций русского стола

Каждый народ имеет свой уклад жизни, обычаи, свои неповторимые песни, танцы, сказки. В каждой стране есть

излюбленные блюда, особые традиции в убранстве стола и приготовлении пищи. Много в них целесообразного,

исторически обусловленного, соответствующего национальным вкусам, образу жизни, климатическим условиям.

Тысячелетиями складывался этот образ жизни и эти привычки, в них собран коллективный опыт наших предков.

Кулинарные рецептуры, сформированные за годы в результате многовековой эволюции, многие из них являются

прекрасными образцами правильного сочетания продуктов по вкусу, а с физиологической точки зрения - по содержанию

пищевых веществ.

Быт народа складывается под влиянием многих факторов — природных, исторических, социальных и др. В известной

мере влияет на него и культурный обмен с другими народами, но никогда чужие традиции механически не

заимствуются, а приобретают на новой почве местный национальный колорит.

Ещё со времён средневековой древности в нашей стране возделываются рожь, овёс, пшеница, ячмень, просо, давно наши

предки заимствовали навыки изготовления муки, овладели "тайнами" выпечки различных изделий из забродившего

теста. Вот почему в пище наших предков существенное значение имеют пироги, расстегаи, блины, пирожки, кулебяки,

оладьи, блинчики и др. Многие из этих изделий издавна стали традиционными для праздничных столов: курники — на

свадьбах, пироги, блины — на масленицу, "жаворонки" из теста — в весенние праздники и т. д.

Не менее типичны для русской традиционной кухни блюда из всевозможных круп: различные каши, крупеники, блины,

овсяные кисели, запеканки, блюда на основе гороха, а также из чечевицы.

В более северных краях нашей страны особое значение имеют блюда, приготовленные из пшена. Эта традиция имеет

глубокие исторические корни. Когда-то у восточных славян, которые пришли на эти земли в VI веке н.э. и жили

преимущественно в лесных участках, просо обрабатывалась как главная сельскохозяйственная культура.

Просо служило сырьем для получения муки, крупы, варки пива, кваса, приготовления супов и сладких блюд. Эта

народная традиция сохраняется и в настоящее время. Однако следует учитывать, что пшено по своей питательности

уступает другим крупам. Поэтому его следует приготовлять с молоком, творогом, печенкой, тыквой и другими

продуктами.

Не только зерновые культуры возделывали наши предки. Из древности, сквозь века дошли до наших дней и стали

основными на нашем огороде такие культуры Древнего Рима, кaккaпуcтa, свёкла и репа. Наиболее широко применялась

на Руси квашеная капуста, которую было возможно сохранять до нового урожая. Капуста служит незаменимой закуской,

приправой к отварному картофелю и другим блюдам.

Щи из различных видов капусты являются заслуженной гордостью нашей национальной кухни, хотя их и готовили еще

в Древнем Риме, где специально выращивалось очень много капусты. Просто многие овощные растения и рецепты блюд

"перекочевали" из Древнего Рима через Византию на Русь после принятия на Руси христианства. Греки создавали Руси

не только письменность, но и передавали многое из своей культуры.

В наше время капуста особенно широко используется в кулинарии северных и центральных районов России, на Урале и

в Сибири.

Репа в России до конца XVIII - начала XIX вв. имела такое значение, как сегодня картофель. Репу использовали

повсеместно и из репы готовили множество блюд, фаршировали, варили, парили. Репу использовали как начинку для

пирогов, из неё приготовляли квас. Постепенно, с начала и до середины XIX века, она была вытеснена гораздо более

урожайным, но значительно менее полезным картофелем (практически, это пустой крахмал).

А вот репка содержит в своем составе и очень ценные биохимические соединения серы, являющиеся при регулярном

употреблении в пищу отличными иммуностимуляторами. Сейчас репка стала на русском столе продуктом редким и

штучным - в продаже на нее и цену определяют не за килограммы, а поштучно.

После перехода на картофель русская кухня значительно утратила свое высокое качество. Равно как и после

практического отказа от русского столового хрена, тоже являющегося незаменимым подспорьем для здоровья, но

сохраняющего свои полезные свойства не более 12-18 часов после приготовления, т.е. требующего приготовления

незадолго до подачи на стол. Потому современный магазинный "хрен в баночках" ни такими свойствами, ни должным

вкусом совсем не обладает. Так что если сейчас в России русский столовый хрен и подают к семейному столу, то только

по великим праздникам.

Брюква почему-то в старинных источниках не упоминается, вероятно, потому, что раньше брюкву не различали от репы.

Эти некогда широко распространенные в России корнеплоды в настоящее время занимают в овощеводстве сравнительно

небольшой удельный вес. Не выдержали они конкуренции с картофелем и другими культурами. Однако своеобразные

вкус и запах, возможность различного кулинарного использования, транспортабельность, устойчивость при хранении

позволяют думать, что отказываться от репы и брюквы в настоящее время не следует, так как они придают совершенно

особый вкус многим блюдам русской народной кухни.

Из овощных культур, которые появились в России позднее, нельзя не назвать картофель. В самом начале XIX в.

картофель произвел настоящий переворот в традициях русского стола, блюда из картофеля завоевали широкую

популярность. В распространении картофеля и его популяризации большая заслуга принадлежит известному деятелю

культуры XVIII в. А.Т. Болотову, который не только разработал агротехнику выращивания картофеля, но и предложил

технологию приготовления ряда блюд.

Продукты животного происхождения практически не изменились. Испокон веков наши пращуры потребляли мясо

крупного рогатого скота ("говядино"), свиней, коз и овец, а также птицы - кур, гусей, уток.

До XII в. использовалась также конина, но уже в XIII в. она почти вышла из употребления, т.к. "лишних" лошадей у

населения стали отбирать монголо-татары, которым лошади были нужнее. В рукописях XVI-XVII вв. ("Домострой",

"Роспись царским кушаньям") упоминаются только отдельные деликатесные блюда из конины (холодец из лошадиных

губ, отварные конские головы). В дальнейшем с развитием молочного скотоводства все более широко использовались

молоко и продукты получаемые из него.

Лесные промыслы были большим и существенным дополнение в хозяйстве наших предков. В летописях XI-XII вв.

говорится об охотничьих угодьях - "тетеревятниках", в более поздних рукописях упоминаются рябчики, дикие утки,

зайцы, гуси и другая дичь. Хотя нет оснований полагать, что их не кушали и раньше с самых древних времен.

Леса занимают в нашей стране огромные пространства, особенно на севере Урале и в Сибири. Использование даров леса

— одна из характерных особенностей русской кухни. В старину большую роль в питании играли лесные орехи.

Ореховое масло было одним из самых распространенных жиров. Ядра орехов толкли, добавляли немного кипятка,

завертывали в тряпицу и клали под гнет. Масло постепенно стекало в миску. Ореховый жмых тоже использовали в пищу

- добавляли в каши, ели с молоком, с творогом. Дробленые орехи использовали и для приготовления различных блюд и

начинок.

Лес был также источником меда (бортничество). Из меда приготовляли различные сладкие блюда и напитки — медки. В

настоящее время только в некоторых местах Сибири (особенно на Алтае у местных нерусских народов) сохранились

способы приготовления этих вкусных напитков.

Впрочем, с самых древних времен и до появления массового производства сахара мед был основной сладостью у всех

народов, и на его основе еще в Древнем Египте, Древней Греции и Древнем Риме готовились самые разнообразные

сладкие напитки, блюда и десерты. Также не только русские, но и все народы, имевшие в своем распоряжении рыбу,

испокон веков кушали и икру.

Самым первым искусственно культивируемым плодовым деревом на Руси стала вишня. При Юрии Долгоруком в

Москве росли только вишни.

На характер русской народной кухни в значительной мере повлияли географические особенности нашей страны —

обилие рек, озер, морей. Именно географическим расположение и объясняется число всевозможных рыбных видов

блюд. В питании достаточно было распространено множество речных видов рыб, а так же озерных. Хотя гораздо больше

различных рыбных блюд было еще в Древней Греции и, особенно, в Древнем Риме — создателе основ современного

богатства европейской кухни. Чего стоили только лишь одни кулинарные фантазии Лукулла! (К сожалению, его

многочисленные записи рецептов блюд утрачены.)

В русской кухне для приготовления блюд тоже использовался большой ассортимент продуктов. Однако не столько

разнообразие продуктов определяет специфичность национальной русской кухни (эти же продукты были доступны и

европейцам), сколько сами способы их обработки, технологии приготовления пищи. Во многом своеобразие народных

блюд обусловливалось именно особенностями русской печи.

Есть основания полагать, что конструкция традиционной русской печи не была заимствована. Появилась она в

Восточной Европе как местный оригинальный тип очага. На это указывает то, что у народов Сибири, Средней Азии,

Кавказа основными типами печей являлись открытые очаги, а также наружная печь для выпечки хлеба или тандыр для

выпечки лепешек. Наконец, прямые доказательства этого дает археология. При раскопках трипольских поселений на

Украине (третье тысячелетие до нашей эры) были найдены не только остатки печей, но и глиняная модель печи, которые

позволили восстановить их внешний вид и устройство. Эти глинобитные печи можно считать прототипом позднейших

печей, в том числе и русской печи.

А вот конструкция самовара была заимствована русскими от персов, которые в свою очередь взяли ее у арабов.

(Впрочем, и русские матрешки заимствованы у японцев в 1893 году, в 1896-ом уже был налажен их массовый выпуск.)

Но не следует пытаться искусственно "очищать" наш стол от некогда заимствованыху других народов блюд, давно

ставших для нас привычными. К ним относятся, например, блины (заимствованы в IX веке из кухни варягов вместе с

компотами и взварами из сухофруктов), котлеты, биточки, лангеты, бифштексы, эскалопы, муссы, желе, горчица,

майонез (заимствованные из европейской кухни), шашлык и кебаб (заимствованы у крымских татар), пельмени

(заимствованы в XII веке у монголов), борщ (это национальное блюдо Древнего Рима, пришедшее на Русь вместе с

православием от византийских греков), кетчуп (изобретение поваров английского военного флота) и другие.

Многие блюда, ставшие сейчас традиционными русскими, были изобретены французскими поварами-рестораторами,

работавшими в XIX веке в России и создавшими основы современной русской кухни (Люсьен Оливье, Яр и др.).

В процессе исторического развития менялось питание, появлялись новые продукты, совершенствовались способы их

обработки. Сравнительно недавно появились в России картофель и помидоры, стали привычными многие океанические

рыбы, и без них уже невозможно представить наш стол. Попытки разделить русскую кухню на старинную самобытную

и современную весьма условны. Все зависит от наличия доступных народу продуктов. И кто сейчас скажет, что блюда с

картофелем или помидорами не могут быть национальными русскими?

Любопытно кулинарное применение ананасов во времена Екатерины II и князя Потемкина (этого любителя капустных

кочерыжек, с которыми он не расставался и грыз постоянно). Ананасы тогда шинковали и квасили в бочках, как капусту.

Это была одна из любимых закусок Потемкина под водку.

Страна наша обширна, и в каждой области есть свои местные блюда. На севере любят щи, а на юге - борщи, в Сибири и

на Урале нет праздничного стола без шанег, а в Вологде - без рыбников, на Дону готовят уху с помидорами и т. д.

Однако есть много общих блюд для всех областей нашей страны и много общих приемов их приготовления.

Все, что формировалось на начальном этапе русской кулинарной традиции, остаётся неизменным и по сегодняшний

день. Главные составляющие традиционного русского стола: чёрный ржаной хлеб, который остаётся любимым и по сей

день, разнообразные супы и каши приготовляемые практически каждый день, но уже совсем не по тем же рецептам, что

много лет назад (для которых нужна именно русская печь, да еще умение с ней управляться), пироги и другие

бесчисленные изделия из дрожжевого теста, без которых не обходится ни одно веселье, блины, а также наши

традиционные напитки - мед, квас и водка (хотя все они тоже заимствованны; в частности, хлебный квас готовили и в

Древнем Риме).

Кроме того, с приходом из Византии православия на Руси сформировался стол постный.

Основное достоинство русской кухни - умение вбирать в себя и творчески дорабатывать, совершенствовать лучшие

блюда всех народов, с которыми приходилось общаться русским людям на долгом историческом пути. Именно это

сделало русскую кухню самой богатой кухней в мире. И сейчас ни у одного народа нет достойных блюд, которые не

имели бы аналогов в русской кухне, но в гораздо лучшем исполнении.

4. Традиции приема гостей

В семнадцатом веке, каждый, уважающий себя горожанин и тем более если он к тому же зажиточный не мог обойтись

без проведения праздничных пиров, ведь это входило в их жизненный уклад. Готовиться к праздничному пиру начинали

задолго до торжественного дня - особо тщательнейшим образом вычищали и прибирали весь дом и двор, к приходу

гостей все должно было быть безупречно, все должно было блестеть как никогда. Из сундуков извлекались парадные

скатерти, посуда, полотенца которые так бережно хранились для этого дня.

А почётное место руководителя всего этого ответственного процесса, как и за закупкой и приготовлением праздничных

мероприятий, следила хозяйка дома.

На хозяина же ложилась не менее важная обязанность - приглашение гостей на пир. Причём, в зависимости от статуса

гостя, хозяин либо посылал с приглашением слугу, либо ездил сам. А собственно само мероприятие выгладила

примерно так: к собравшимся гостям выходила в праздничном наряде хозяйка и приветствовала их, кланяясь в пояс, и

гости отвечали ей земным поклоном, а за ней следовала церемония целования: хозяин дома предлагал гостям почтить

хозяйку поцелуем.

Гости по очереди подходили к хозяйке дома и целовали её, и при этом по канонам этикета, держали руки за спиной,

после снова кланялся ей и принимал из её рук чарку водки. Когда хозяйка направлялась к специальному женскому

столу, это служило сигналом для всех рассаживаться и приступать к трапезе. Обычно церемониальный стол стоял

стационарно, в "красном углу", то есть под иконами, возле неподвижно приделанных к стене лавок, сидеть на которых,

кстати, по тем временам, считалось более почётным, чем на приставных.

Сама трапеза начиналась из того, что хозяин дома отрезал и подавал каждому приглашённому гостю ломоть хлеба с

солью, что символизировало гостеприимство и хлебосольство этого дома, кстати и сегодняшние хлебосольные традиции

берут свои истоки с той поры. В знак особого уважения или приязни к кому-нибудь из своих гостей хозяин церемонии

мог сам положить какого-нибудь кушанье с особой тарелки, специально ставившейся с ним рядом, и, при помощи

своего слуги, послать почётному гостю особо, как бы более подчёркивая своё внимание уделяемое ему.

Хотя традиция встречать гостей с хлебом и солью пришла к нам с той поры, но порядок подачи блюд в те времена

заметно отличался от того, который привычен нам сегодня: сперва ели пироги, после блюда из мяса, птицы и рыбы, и

только в конце трапезы принимались за супы.

Порядок подачи блюд

Когда уже все участники трапезы рассаживались по своим местам, хозяин разрезал хлеб на кусочки и вместе с солью

подавал каждому гостю отдельно. Этим своим действием в очередной раз подчёркивал гостеприимство своего дома и

глубокое уважение ко всем присутствующим.

На этих праздничных пирах было обязательно ещё одно - перед хозяином ставилось так называемое опричное блюдо и

еду с него хозяин лично перекладывал в неглубокие тары(плоскую посуду) и передавал со слугами особым гостям как

знак абсолютного внимания к ним. А когда слуга передавал это своеобразное гастрономическое послание от своего

хозяина, как правило говорил: "Чтоб тебе, милостивый государь, кушать на здоровье".

Если бы нам, каким то чудом можно было переместиться во времени, и оказаться в семнадцатом веке, и почему бы и

нет, случись и второе чудо, нас бы пригласили на подобное торжество мы бы не мало удивлены порядком подачи блюд к

столу. Вот судите сами, сейчас для нас нормально что сперва мы едим закуску, после суп, а уже после этого второе и

десерт, а в те времена сперва подавали пироги, затем блюда из мяса, птицы и рыбы («жаркое»), а уж потом, в конце

обеда – супы («ушно»). Отдохнув после супов, на десерт кушали разнообразные сладкие заедки.

Как пили на Руси

Традиции пития на Руси сохранённые и дошедшие до нас, своими корнями уходят в стародавние времена, а во многих

домах сегодня, как и в далёком прошлом отказаться от еды и выпивки означает обидеть хозяев. Также дошла до нас и

повсеместно практикуется традиция пить водку не мелкими глотками, как принято к примеру в европейских странах, а

залпом, сразу.

Правда сейчас изменилось отношение к пьянству, если сегодня пьянеть это значит отклониться он принятых норм

приличия, то в те времена боярской Руси, когда это считалось обязательным, и не напившийся гость должен был

таковым хотя бы притвориться. Хотя не следовало быстро пьянеть, а идти в ногу со всеми участниками застолья и по

этому быстрое опьянение в гостях считалось неприлично.

Царские пиры

Благодаря многим дошедшим до нас старинным рукописям мы прекрасно осведомлены о праздничном и повседневном

столе царя и бояр. И это благодаря пунктуальности и чёткости исполнения своих обязанностей придворных служащих.

Количество всевозможных блюд на царских пирах и на пирах богатых бояр доходило до ста, а в особых случаях могло

достигать и пол тысячи, причём к столу под носились поочерёдно, по одному, а драгоценные золотые и серебряные

посуды с остальными кушаньями держали в руках стоявшие вокруг стола слуги.

Крестьянский пир

Но традиции пировать и трапезничать были и не столь богатых слоях общества, и были не только у богатых и знатных

членов общества.

Представители практически всех слоев населения считали обязательным собираться за пиршественным столом по

поводу всех значимых событий в жизни, будь то свадьба, крестины, именины, встречи, проводы, поминки, народные и

церковные праздники...

И естественно именно эта традиция дошла до нас практически ничуть не изменившись.

Русское гостеприимство

О русском гостеприимстве известно всем и так было всегда.

А что же касается еды, то если в дом русского человека приходят гости и застают семью за обедом, то непременно будут

приглашены ко столу и усажены за ним, и у гостя вряд ли будет возможность отказаться от этого.

Торжественные обеды и застолья в честь приёма иностранных гостей устраивались с особой широтой и размахом, они

призваны были продемонстрировать не только материальные возможности царственных хозяев (подчистую обиравших

собственный народ), но и широту и гостеприимство русской души.

5. Традиции русского православного праздничного застолья

Православное праздничное застолье с давних времен хранит множество традиций, обычаев и обрядов. Характерной

особенностью православных праздников являлось то, что это были семейные праздники. За столом собирались все

члены семьи и близкие родственники. Застольный этикет был очень сдержан и строг. За столом сидели чинно, да и

разговоры старались вести серьезные и добрые. Разгул и пьянство, особенно в постные дни, считались большим грехом.

Как писал Св. Федор Едесский, «праздник проводи не в винопитиях, но в обновлении ума и душевной чистоты.

Наполняя же чрево яствами, прогневишь Того, Кому посвящается праздник».

Обязательным элементом праздника является молитва. Считается, что приготовленная с молитвою еда всегда удается, а

молитвы до и после вкушения пищи и другие, обращенные к Богу, Пресвятой Троице, Пресвятой Богородице, Честному

Кресту, принесут здоровье, успокоение и радость.

Для православного праздничного стола характерны традиционные блюда, соответствующие отмечаемому празднику.

Для многих праздников предназначались строго определенные ритуальные блюда, и часто их готовили только раз в

году. Заранее знали и ждали, когда на столе будут фаршированный поросенок, гусь или индейка, медовый или маковый

пирог, пышные и румяные блины, крашеные яйца и куличи...

Отмечали православные праздники обильным и богатым столом. И в зажиточных, и в бедных семьях выставляли на стол

все лучшее, что было в доме. Специально для праздников заранее приобретались и хранились в домашних кладовках

разнообразные продукты.

Для праздничного стола готовили изысканные блюда, придерживаясь правила: «Ест человек дома, а в гостях он

лакомится», и хозяйки старались блеснуть кулинарными способностями. Ассортимент закусок и блюд, особенно

холодных, был разнообразным и широким. Народные традиции часто предписывали, на какой праздник сколько их

должно быть. Большинство блюд и напитков сразу ставили на стол. Считалось обязательным попробовать все блюда,

что были на столе.

Большое внимание уделялось оформлению праздничного стола. Его накрывали красивой, как правило, вышитой или

белоснежной скатертью и сервировали лучшей посудой и приборами, украшали цветами, веточками зелени, бумажными

ленточками, гирляндами. Непременным атрибутом праздничного стола были свечи, которые придавали застолью

особую торжественность и символизировали религиозный характер праздника.

Традиции и обычаи праздничного застолья изменялись и обновлялись на протяжении веков. Каждое поколение

стремилось сохранить и древние языческие традиции, и православные, и привнести что-то свое. И современные

поколения не исключение из этого правила.

Посты, установленные церковью.

Многодневные посты

1. Великий пост, или Св. Четыредесятница перед Пасхой. Продолжается 7 недель: 6 недель сам пост и 7-я неделя

Страстная.

2. Рождественский пост продолжается 40 дней перед Рождеством Христовым с 27 ноября — Дня Св. апостола Филиппа,

поэтому называется иначе «Филипповым постом».

3. Успенский пост — 2-недельный перед праздником Успения Божией Матери — с 14 по 27 августа.

4. Апостольский, или Петров пост. Начинается через неделю после праздника Св. Троицы и продолжается до праздника

Св. первоверховных апостолов Петра и Павла (12 июля). Продолжительность его зависит от даты празднования Пасхи:

самая большая — 6 недель, самая меньшая — неделя и один день.

Однодневные посты

1. Рождественский сочельник — 6 января (обычай — не есть до появления первой звезды).

2. Крещенский сочельник — 18 января.

3. День Усекновения главы Св. Иоанна Предтечи — 11 сентября.

4. День Воздвижения Креста Господня — 27 сентября.

5. Среда и пятница каждой недели.

О ТРАПЕЗЕ В ПРАЗДНИКИ

Следует иметь в виду, что по Уставу Церкви в праздники Рождества Христова и Крещения Господня, случившиеся в

среду и пятницу, поста нет.

В кануны праздников Рождества Христова и Крещения Господня, случившиеся в субботу и воскресенье, разрешается

пища с постным маслом.

В Сретение, Рождество Богородицы, Успение, в праздники Рождества Иоанна Предтечи, апостолов Петра и Павла,

апостола Иоанна Богослова, случившиеся в среду и пятницу, разрешается рыба.

В праздники Преображения и Введения в любой день разрешается рыба. В Переполовение Пятидесятницы и отдание

Пасхи разрешается рыба.

Каждый народ имеет свои уникальные свойства менталитета, присущие только ему, в зависимости от ментальности

нации строятся традиции, обряды, обычаи и другие составляющие культуры. Менталитет русского народа, безусловно,

0качественно отличается от других национальностей, в первую очередь особым гостеприимством, широтой традиций и

другими особенностями.

Литература

1. Родной Башкортостан. Под изд. Г.Самитдинова, З.А.Шарипова, Я.Т.Нагаева, изд-во: Башкортостан Уфа, 1993 г.

2. Энциклопедия обрядов и обычаев под ред. Брудная Л.И., Гуревич З.М., Дмитриева О.Л., С-Пб: "Респекс", 1997 г.

Весенне-летние обрядовые праздники

Розалия СУЛТАНГАРЕЕВА,

доктор филологических наук

Весенне-летние

обрядовые праздники

Каргатуй

В высшей степени поклонническое и партнерское отношение башкира к живой Природе и ее циклам обусловило

функциональную системность, хронологию, направленность обрядовой практики с древних времен. Циклические

изменения природы (зима, весна, лето, осень) маркируются большими обрядовыми празднествами, соответствующим

временам года, и номинируются словом «туй». Таковы Каргатуй (Воронья свадьба), праздник посева и защиты родного

пространства — Хабантуй, летний праздник Бесєнтуй (сенокоса, летнего травостоя), Харысатуй (Свадьба желтого цвета)

— осеннего равноденствия. Слово «туй», в первородной функции означающее время обильного угощения и

предусматривающее положительную магию обрядовой пищи, относился в большей степени к календарным

празднествам, нежели семейно-бытовым.

Истоки обрядов этимологически восходят к магии обильной пищи и коллективных трапез — основных компонентов

природоведческих обрядов, первичных по отношению к семейно-бытовым: «туй» в буквальном переводе означает

«насыщайся». Потому «туй» маркирует и праздник посева, и поминальные обряды, и брачную свадьбу, но

«первоначально был общенародным календарным праздником в честь природы» (Бикбулатов, Фатыхова, 1991, с.85).

По народным поверьям, обильная трапеза в коллективе и на лоне природы закрепляла благополучие, счастье. Обряды

межсезонья (первый гром, первая зелень-травостой, бездорожье, ледоход и т.д.) имели свои особенности проведения, но

по масштабности уступают циклическим. Каргатуй посвящался началу весны (нового года). Хабантуй — весенний

праздник, устраивался до или после посевных работ (восходит к почитанию зерна — хаба* ), Бесэнтуй — проводился в

период травостоя и заготовки сена.

В основу календарных обрядов легли многовековые фенологические (день, ночь, месяц, год), метеорологические

(дождь, снег, лед), хозяйственно-бытовые знания и наблюдения народа.Понятия о времени создавались на основе

конкретных хозяйственных забот и инструментариев (солнце поднялось на длину пики, «первый крик грача — начало

года пришло» и т.д.), а разделение мужского и женского труда определяло названия различных месяцев: июнь мужчины

называли месяцем ухаживания за пчелами, а женщины — майай (месяц масла), подразумевая получение обильных

молочных продуктов (БХИ, 1995, с.17).

Вороний праздник («љарѓатуй» — у северо-восточных, «љарѓабутљаhы» — у юго-восточных башкир) знаменовал

наступление весны, нового цикла времени. В целях постижения замысла и названия обрядового праздника Каргатуй

следует подробно рассмотреть семантику его частей. Освобождение земли от снега (по верованиям народа — от савана)

и громкий крик вороньей стаи воспринимались как знак пробуждения Природы и начало Нового года (Йылбашы).

Название праздника связано с культовой птицей — вороном (иногда с грачом). Порядок празднования имеет

особенности, в которых ясно видны мотивы поклонения священной птице.

С освобождением земли от снега, на возвышенном месте собирались празднично одетые женщины, девушки с утварью,

необходимой для праздника. Этот период в сознании народа запечатлелся как пробуждение, обновление Природы.

Перед началом обряда дети ходили по домам, собирая подарки, яйца и, подражая птицам, взмахивали руками, громко

скандировали: «Кар! Кар! Кар!». Отмечается каноничность правил обряда: участие только женщин, подворное

собирание зерна, яиц, специальная одежда ведущей, приготовление каши, обязательное исполнение кругового танца

(Руденко, 1955, с.114). Обязательный компонент обряда, устойчиво сохраняющийся в течение многих веков — это

угощение остатками каши грачей или ворон, произнося благопожелания: «Ала љарѓаашаhын, љараљарѓаашаhын!

Илдєртынысбулhын» — «Пусть серая ворона кушает, пусть черный ворон кушает! Мир в стране будет!». Обряд в

течение многих веков сохранял элементы синкретичного единства различных культов: ворона, деревьев, земли.

Девушки развешивают на деревьях бусы, лоскутки, яркие ткани и загадывают желания. Однако основным звеном

является культ ворона, определивший название обряда. Сакральность ворона была отмечена в свое время

И.И.Лепехиным, который писал, что во время праздника «башкиры обращались к ворону с просьбой даровать им

дождь». (Лепехин, 1802, с.116). Культ ворона, представителя хтонического мира, вестницы судьбы или смерти,

известный и сибирским, и тюрко-монгольским народам (Алексеев, 1980, с.99—100), лег в основу обряда «каргатуй»,

определив идейные, структурные его особенности.

Устойчивость культа ворона (наличествующий в осколочной форме и в современных обрядах) имеет очень древний

исторический подтекст. Идейно-функциональные истоки не исчезнувшего вплоть до XIX в. обряда согласуются с

зороастрийскими погребальными традициями наземного выставления трупов и древней сако-массагетской средой на

Южном Урале, когда проводили «каргас той» — праздник грифов (иранское «каргас» означает «гриф») (Юсупов, 2008,

с.324). Наземное захоронение трупов — оставление на земле — имело место в древнем быту башкир. При наступлении

весны освободившиеся из-под снега трупы расклевывают хищные птицы. У башкир-тенгрианцев это считалось благом

(«Усопшего взял Тенгри»). Обряд связан с кровавыми традициями жертвоприношений, умилостивляющих

обожествленного ворона. Вспомним, что на знамени злостного царя Катила (эпос «Урал-батыр») был изображен ворон

— могущественная птица. В честь Катила ежегодно в дни зимнего солнцестояния совершались человеческие

жертвоприношения (Аминев, 2005, с.66). Известно, что в древности приносили жертвы знамени, означающие

приношения и самому духу — покровителю племени (Гуревич, 1990, с.76—79). В этих сведениях проецируются обычаи

человеческих жертв, некогда посвященных и самому ворону. В дальнейшем языческие обряды трансформируются.

Ежегодная периодичность появления хищных птиц, расклевывающих освободившиеся весной из-под снега трупы,

впоследствии обуславливает обряд, символизирующий начало весны и Нового года (позднее в номинации праздника

имеет место и название травы «љарѓабутљаhы», всходящей ранней весной из-под снега). В этой присказке

проецируются традиции заворачивания трупов зимой в войлок и помещения их на вершинах деревьев: а по приходу

весны предавали умерших земле. В благопожеланиях, произносимых во время раздачи каши («Б‰ренеке — уртаљ,

љарѓаныљы — аѓасбашында» — «Воронья доля (еды) на дереве, волчье — общее») запечатлены далекие отголоски

обряда наземных захоронений и поедания трупов птицами и хищниками. Здесь также проецируются традиции

заворачивания трупов зимой в войлок и помещения их на вершинах деревьев.

Со временем человеческое жертвоприношение ворону заменяет конь или другая скотина (Нагаева, 1981, с.58), а с

укреплением исламских традиций ворона «умилостивляется» собранной подворно пищей, зерном и приготовлением

ритуальной каши, прочно вошедшей в атрибутику праздника с традиционным названием «љарѓабутљаhы». Каша

(бутља) действует как собирательное название жертвоприношения, посвящаемого священному ворону. Идейно-

семантическую параллель с архаичными реалиями обнаруживает верование тюрков в то, что ворон может носить в

клюве души людей (Потапов, 1983, с.105). В этой связи карканье ворона ранней весной над умершими, видимо, в

первобытном сознании ассоциировалось и с воскрешением их. Всенародные празднества, увеселения и «кормление»

птиц олицетворяют угощение духов предков, потому и называются «туй».

В XVII—XVIII вв. жертвоприношение коня ворону еще сохраняется, также акцентируется адресованность каши птицам:

«Бутљаhињєт‰гел, љарѓаѓа!» (Не тебе каша, а ворону!) (БХИ, 1995). За время эволюции обряд приобретает традиции

культа умирающей и воскресшей природы, птиц, укрепляются идеи обожествления гор, женского начала, также

«ритуальное почитание ворона как персонифицированного вестника пробуждения Природы и прихода Нового времени

соблюдается на протяжении веков» (Руденко, 1925, с.277). Таким образом, архаические реалии, связанные с наземными

погребальными традициями, культом живой Природы со временем теряют языческое содержание, приобретают вид

праздничного приветствия весны. А культовую птицу — ворона заменяет прилетающий весной грач, а то и обычная

ворона, что и сохраняется в названии праздника.

Интересную историческую семантику имеют все остальные компоненты обрядового праздника. Рассмотрим их. В

эпизоды праздника включаются обряды заклички дождя, обливания водой. Традиции обливания проводят идею

поддержания сил возрождающейся природы. Привнесенные в «каргатуй» позже, они стали устойчивыми элементами

праздника. Сращение двух сосемантичных в своих основных элементах обрядов, как считают исследователи, результат

изменений в хозяйственно-экономической жизни и «активного» процесса исламизации, упрочившейся раньше на западе

Башкирии, чем на востоке» (Нагаева, 1981, с.15).

В старину в празднике «Каргатуй» бытовали обязательные раскачивания на больших качелях — «атылмаљуйнау».

Мотивы первобытной эротической и производительной магии особенно ярко прослеживаются в этом традиционном

развлечении женщин. Раскачивания на качелях (атылмаќ), устраиваемые традиционно в Каргатуй, ассоциируют

установление связи земных и небесных начал, регулируемых женщинами. Высота качелей достигала 10 метров: к двум

деревьям привязывалась веревка, к ней крепили деревянное сиденье (тєпєлдерек). Раскачивая качели, женщины

произносили хамаки-речитации, благопожелания. (Нагаева, 1984, с.59). «Чем выше раскачивают — тем выше будут

расти хлеба; чем выше и веселее будет раскачиваться девушка — тем и проворней, рачительней будет муж невесты», —

примечали во время игрищ.

Почитание ворона сохраняется в обряде как дань традиции. Формируется позитивное отношение к птице: чем больше

угощаешь их, тем лучше, благополучнее будет Год. Отголоски древних верований, мотивы слияния с тотемом (вороном)

и тем самым усиления действ сохранили обычаи ряжений в ворона. Информанты свидетельствуют, что в старину

имелись специальные накидки с перьями ворона. Ежегодно во время празднеств исполнители одевали их и развлекали

собравшихся (Учалинский район, 1986). Во время праздника Каргатуй, проводимого ранней весной в Курганской

области в 2003 году (мне самой доводилось участвовать в них), мальчики в черных с перьями накидках водили хоровод,

затем взбирались на деревья с криками: «Кар! Кар! Кар!». Старожилы поддакивают: «Громче, громче, веселее каркайте

— Год будет хороший!» Подражание ворону, ряженье в данном случае согласуются с тотемистическими верованиями

башкир. По закону сопричастия (Леви Брюлль, 1983, с.192) перевоплощение в тотем обеспечивает его благосклонность,

реальные блага. Тотем «умилостивляется»: мальчикам за хорошее искусство перевоплощения дарят подарки, угощают

их. Перевоплощение в тотем как способ умилостивления духа со временем исчезает и ряженье приобретает

развлекательное значение.

Интересна также половая семантика обряда. В этнографических и фольклорных источниках подчеркивается сугубо

женский состав участников праздника (БХИ, 1995, 197 б.), допуская иногда участие несовершеннолетних мальчиков в

возрасте 10—12 лет (записано в 1986 г. в Учалинском районе от С.Зариповой, в 2011 вБелорецком районе от

Т.Юмадиловой). Сакральный замысел таких ограничений, видимо, связан с созидательной, плодотворной силой

женщины. Она считалась подобной Земле-матери, великой почитаемой стихией. По логике обряда подобное усиливает

подобное, и обнаруживается идея особой «половой силы женщины (девушки), воздействующей на плодородие земли»

(Токарев, 1983, с.104). Аналогичные запреты участия в весенних играх, посевных обрядах мужчин существовал и у

славян, и у тюркских народов (чувашей в частности) (Салмин, 2007, с.112). Имеет место и сексуальная магия.

Согласно тюркской мифологии, забеременевшая от солнечных лучей женщина рожает великанов — Алыпов.

Женщина, идущая на этот праздник, понимает его особое значение и сакральность: пробуждение Природы

должно сопутствовать усилению ее плоти.

Функционален обрядово-праздничный костюм женщин. Ведущая обряда — алсабыр одевается по-особому: на ней

пестрое платье, красный бешмет-безрукавка (БХИ, 1995, с.198). Она должна быть и мастером слова, и умелой

плясуньей, певицей, отличаться веселым характером, пользоваться уважением и почетом среди односельчан. В

контексте обряда она персонифицирует Дух возрождающейся Природы (в отличие от скромно одетых женщин в

осенних и зимних празднествах). В руках у нее — украшенная резьбой, тамгами и лентами палка (рудимент,

сопутствующий творению мира в мифологии). Остальные участницы также одеваются в яркие праздничные одежды.

Особую функцию женщины-ведущей подчеркивает красный цвет — цвет крови, возрождения и неумирающей души в

мифологии. На спину алсабыр или юлбарсы (ведущая обряд) накидывается красный, нашитый монетами платок; на

голову женщина надевает остроконечный башлык. Иногда женщин — ведущих бывает четыре, и все они одеваются

таким образом (Зилаирский район.Записано Муртаевой А. от Муртаевой Ф.Ф., 1920 г. в деревне Бикьян). Особое

одеяние с узорами, как известно, имеет защитные и плодородные функции.

На празднике запрещаются какие-либо ссоры, раздоры. Во время прохождения по селу женщины весело припевают,

возле каждого дома произносят благопожелания и заклички. Подыгрывается мотив созывания на праздник не людей, а

самого Ворона (примечательно, что праздник «кукушкин чай» также устраивают, когда услышат первый зов кукушки).

Љарѓаєйтє:«Љар, љар!» Ворон кричит : «Кар, кар!»

Љарѓатуйѓа бар, бар! На Каргатуй иди, иди!

Љарѓатуйѓабармаѓандыњ Кто не придет на Каргатуй —

К‰њелебулыр тар, тар, У того скудна душа, скудна,

К‰њелебулыр тар, тар — У того скудна душа, скудна!

Љарѓатуйѓа бар, бар! На Каргатуй иди, иди!»

(БХИ, 1995, 200-се б.)

У северо-восточных башкир праздник называется также Каргатуй. Устраиваются динамичные игры, курэш женщин,

развлечения и т.д. Курэш женщин, восходящий к глубокой древности, имеет магию возбуждения производительных сил

природы. В традициях курганских, челябинских башкир до сих пор сохраняются обычаи женских силовых состязаний.

(Записано автором в 2000 г. в д. Трубный Челябинской области). Все действа, проходящие в поле (игры, бега, прыжки,

борьба), таким образом, имеют свою функцию, действуют в целях стимулирования духа жизни. Хороводные танцы —

обязательные в Каргатуй (о них упоминал и С.Руденко), проводят идею солнцепоклонничества и символизируют

весенний Новый год, смену временного цикла, единение и включение в круговорот жизни.

В речитациях-хамаках вороньего праздника мотивы мифологизации ворона просматриваются в обращениях к птице,

«приносящей» удачу:

Љарљылдашыпкилегеґ, Каркайте, прилетайте,

Илгєуњышбирегеґ! Стране урожай принесите!

(БХИ, 1995, с.201)

В умилостивительных закличках:

Бутљаhињєт‰гел — љарѓаѓа, Каша не тебе — вороне,

Љараљарѓаашаhын, Черный ворон пусть кушает,

Ала љарѓаашаhын! Серая ворона пусть кушает!

(БХИ, 1995, с.202).

Таким образом, некогда представляющий собой могучий миф память о Вороне своеобразно продолжает жить в

праздничных приговорах, благопожеланиях.

Традиционное обрядовое блюдо — пшенная каша (каша известна в мировом фольклоре как маркер сытой жизни,

благополучия) является центральным звеном в празднествах и до сих пор устойчиво соблюдаются правила ее

приготовления. Оберегают окружение, где готовится сакральная каша. Только назначенная заранее женщина имеет

право ее готовить. Угощение ею действует и как умилостивление птиц (остатки каши обязательно адресуют ворону), и

как приобщение людей к силам Природы.

Двойственное отношение к птице: с одной стороны настороженное, отчужденное, навеянное страхом, с другой —

почтительное, поклонническое — является отражением феномена обожествления. Все культовые животные и

отношение к ним изначально имеют двойственный замысел (змея, с одной стороны, святое, мудрое, с другой — несущее

беду, горе существо; журавль — кличет беду, болезни, войну и предвещает счастье, многодетность и т.д.). Таковая

дифференциация не связана с мусульманскими религиозными запретами или нормами. Благосклонность или ненависть

богов, мифических, тотемных существ регламентируется поведением, восприятием людьми божественного.

Генетическое чувство сакрализации ворона поныне сохраняется в сознании народа (ворон каркает или ворон во сне — к

беде, смерти, ворон на дереве — к пожару в деревне и т.д.). Умение умилостивлять божество — способ предотвращения

беды. Потому карканье направляют птице или оставляют на волю Бога (‡ґ башыњаљарљылда! Муллаѓазекерењ,

Аллаћљафекерењ). Каркай на свою голову! Мулле подаяние, Аллаху — помыслы твои!

Культ ворона, относящегося к семейству врановых, имеет широкое распространение в мифологии тюрко-монгольских,

сибирских народов и также устойчив поныне в праздничных традициях (Алексеев, 1980, с.54). Калмыцкие заговоры

ворона обнаруживают идейно-семантическую аналогию с башкирскими:

Говори о хорошем,

Говори о хорошем!

Если будешь говорить о хорошем —

Угощу тебя полным сычугом сала.

Если принесешь плохие вести, —

Убью тебя деревянным колом!

(Борджанова, 2007, с.82).

Башкирские заговоры, например:

Яљшыѓаљысљыр! К добру кричи!

Яљшыѓаљысљыр! К добру кричи!

Май бирєм! Масла дам!

Яманѓаљысљырhањ, Если не к добру,

Яманѓаљысљырhањ, Если не к добру,

Артыња — тимеруљ! Выстрелю железной стрелой!

(Записано в 2010 г. в Хайбуллинском районе в с.Акъяр от А.М.Усмановой (1930 г.р.).

Могущественное влияние и сила вещей птицы призываются в закличках обряда вызывания дождя, который проводили

после угощения кашей (этот компонент, как сказали выше, привносится в Каргатуй позже).

Љар-љар, љарѓалар, Кар-кар, вороны,

Ямѓыряу, тип, телєгеґ! Дождя пожелайте!

Таким образом, проводимый ранней весной обряд с течением времени, несколько изменив период отправления (начало

марта или первотравостой), обнаруживает идею оплодотворения земли, освободившейся после зимней спячки

(временной смерти). В Каргатуе прочитывается также древнейший культ умирающей и воскресшей Природы. Новый

год, как астральная и календарная фаза, связывается в сознании народа именно с ранней весной, временем освобождения

от снега (савана) Земли-матери. Отсюда пробуждение Земли, цветение, тепло — основные маркеры рождения Года —

Йыл, тогда как зимнее солнцестояние означает переход (тревожный, холодный) к новому времени.

Обрядовая практика, в которой устойчива идея единения и высшего культового поклонения природе-матери и ее циклам

и сферам, органично отразила мировоззрение, духовную культуру и ментальность башкир. В современности он

принимает новое осмысление (Шарапова, 2010, с 46).

Навруз — праздник весеннего солнца

Весенний обряд нового года — Навруз обнаруживает функциональные параллели с Каргатуй. Однако ареалы его

распространения охватывали в основном юго-восточные части Башкирии (Учалинский, Белорецкий, Абзелиловский

районы). Утверждение Навруза в башкирской среде относится к периоду зороастризма и в нем прослеживаются индо-

иранские, среднеазиатские традиции, по которым со времени весеннего равноденствия начинался солярный Новый год

— Ноуруз (означает «Новое солнце») (Кузьмина, 1976, с.68—69). Известно, что ираноязычные племена обитали в

долинах реки Яик (Урал) в VII в. до н.э. (Краткая энциклопедия, 1996, с.427). Кроме того, до зарождения религии

тюрков — тенгрианства башкиры в течение многих веков находились под влиянием зороастризма — религии,

возникшей в среде иранских народов. Зороастрийская мифология легла в основу башкирского эпоса «Урал-батыр».

Праздник, посвященный весеннему равноденствию (21 марта долгота дня становится равной долготе ночи),

продолжался месяц: в домах устраивались обильные угощения из мучных изделий, молодежь ходила по домам за

получением благословения (фатиха) стариков, шакирды читали свои баиты, в которых говорилось о событиях,

случившихся в деревне за год. Готовили обрядовые блюда — отварное мясо, кашу, суп, сваренный из размолотой в

ступе пшеницы.

Каша считалась культовой едой. Произносились хвалебные слова обрядовой пище, соблюдалось правило всеобщего

угощения и произнесения благопожеланий году: «Навруз — году голова, пшеница — еды голова. Кто восславит зерно,

тот сам будет благополучен!» (Башљортхалыљижады, 1995, с.191). Так, особое значение праздника маркируют особая

одежда, специальная пища, способы проведения и т.д. Тем самым обозначается сакральность происходящего.

Примечателен редкостный обряд приготовления проросшей пшеницы. За неделю — 10 дней до весеннего равноденствия

пшеницу заливали водой и ставили в тепло. В дни праздника готовят блюдо из зеленых стебельков — сумаляк. Здесь

обозначен культ первой зелени.

Праздничные развлечения, скачки, силовые (борьба курэш, бег, стрельба из лука) и поэтические состязания (сэсэнов и

т.д.) в своей магической сути имели производительное и продуцирующее природные силы значение. Особо популярна

была конная игра «козлодрание», восходящее к мифологическим представлениям об астральной борьбе фаз природы

(весны и зимы) в переходные периоды.

Жертвоприношение коня объединяет оба праздника, по сути посвященных весне и весеннему равноденствию.

Просматривается древний миф о культе божественного коня, ассоциируемого с солнцем. Из мифологии известно, что

конь на земле заменяет солнце. По логике обряда, самое быстрое светило умилостивлялось самым быстрым животным

белой масти (И.Георги. 1776. с.201.). Древние тюрки посвящали Небесному Тенгри, Солнцу белого коня в жертву.

Тенгристические представления о живом Солнце маркируют древнюю культуру Шумера, Египта, Индии, аборигенов

Америки, также мифологию Сибири, Австралии, Средней и Центральной Азии, Урала и Поволжья (Хисамитдинова,

2002, с.86).

По верованиям булгар, хазаров, небесные великаны на солнечных конях когда-то помогли им победить врагов

(Путешествия Абу-Хамида ал-Гарнати, 1971, с.31). Активное место в празднествах конных скачек, приоритет белого и

красного цветов, динамичные состязания в целях заполучения тушки белого барана (козла), бега, прыжки, увеселения и

хороводы имеют семантику обыгрывания смены природных циклов и стимулирования возрождения, активизации

жизненных сил Природы. «Освобождение» Солнца от мифических черных сил (вспомним легенду о Гайна и Айна,

освободивших из пещеры Солнце), приветствия, ликования в честь возвращения тепла — этими идеями подогрета

веселая праздничная динамика.

В состязаниях по козлодранию всадник на скаку хватает лежащую на земле тушку барана (козы) и скачет далее. За ним

вдогонку бросаются другие. Популярные во всей Средней Азии, тюрко-монгольском мире состязания восходят к мифу о

борьбе за солнце.

Приурочение обряда никах к Навруз-байрам считалось благим и святым действом (БХИ, 1995, с.101): оно также

акцентирует идеи воспроизводства сил Природы, плодородия.

В обрядованииНавруза интересна традиция персонификации духа весны. Выбирая самую красивую, рачительную в

хозяйстве девушку, назвав ее Наврузбикой, спрашивали о будущем:

— Нє‰резбикє,єйтєле, — Наврузбика, скажи,

Сєскєме, ‰лєнме? Цветы или трава?

— Сєскє! — тиљыґ. — Цветы, — отвечает девушка.

— Нє‰резбикє,єйтєле, — Наврузбика, скажи,

Балмы, ялмы? Мед или отдых?

— Бал! — тиљыґ. — Мед, — отвечает девушка..

(Записано в 2011 году в д. Бирдегулово Белорецкого района от Юмадиловой Т., 1948 г.р.).

Примечали: если скажет «цветы», — значит, лето будет цветочное, дожди будут теплые и своевременные, если скажет

«мед», предпочитая «отдыху», значит, нужно трудиться всем, как пчелкам при сборе меда. Спрашивали о мире, об

урожае, о замужестве и т.д. Получая положительные ответы, радовались. Традиции персонификации Весны, Нового

Года в облике красивой девушки зафиксированы и татарскими учеными:

— Нє‰р‰збикє, жил каянисє? — Наврузбика, ветер откуда дует?

— БолытбелєнКояшарасыннан! — Между облаками и Солнцем!

— Нє‰р‰збикє, алмы, гµлме? — Наврузбика, алое или цветок?

(Татар мифлары, 1996, с.85)

Диалог-разговор с самим Духом весны материализовывал желаемое в сознании людей. Таким образом предки

моделировали, строили взаимоотношения в высшими светилами, с Тенгри Лета (Весны), умилостивляли его, строили

благостное будущее. В башкирском Наврузе жертвоприношение коня с течением времени заменяет обильная мясная

трапеза.

Очистительный обряд перехода в новый период времени достигался сжиганием соломенной куклы,

персонифицирующей худое, отжившее, беду, болезни. Куклу украшали лентами, кистями, затем, сжигая, произносили

пожелания (Записано А.М.Сулеймановым в 1990 году от Б.Я.Хасановой-Бирниязовой (1926г.) в Кугарчинском районе,

дер.Тупчень.)

Отголосок культа предков прочитывается в эпизоде праздника Навруз, когда с раннего утра молодежь, дети шли по селу

получать благословение (фатиха) у старожилов. Заходили в дома, здоровались рукопожатием, затем читали баиты.

Обычно это были произведения, в которых в стихотворной форме описываются все события, произошедшие за год в

селе. Таким образом создавалась своеобразная летопись села. В народе говорили: «Чтение баита равно чтению аята».

Произносились специальные обрядовые восхваления празднику Навруз.

Ћауалаосормењљаґ, По небу пролетят тысяча гусей,

Мењенењбашы—берљаґ, Вожак тысячной стаи — один гусь,

Асылырмµхєррємяґ — Ныне откроется благостная пора — Весна,

Нє‰резмµбєрєге бар! Есть Навруза благодать!

(БХИ, 1995. с.211)

Образ тысячи гусей олицетворяет Млечный путь, у тюрков Кош юлы (Путь птиц). Вожак стаи — головной гусь

мифологизирован, символизирует приход нового теплого времени.

В древнетюркской мифологии птицы (лебедь, гусь) известны как посланники солнца. Представитель пантеона

священных птиц — вестников неба гусь — эквивалент лебедя, соотносим с тенгрианскими воззрениями (Ибн-Фадлан

выделяет Тенгри птиц), зачастую маркирует приход нового времени, тепла. Потому образ олицетворяет силы,

противостоящие Зиме. В куплетах баитовНавруза образ гуся действует как сакральный вестник наступления Нового

времени.

Во время подворного хождения хозяева дают угощения или деньги тем, кто произносит благопожелания. Этот момент и

отображен в куплетах:

Нє‰резхаљы — бер алтын, Цена Навруза — золотая монета,

Љарамаялтан-йолтан, Не отворачивайся, дай,

Љараhањ, бирике алтын, А если уклоняешься — две золотых дай,

Нє‰резмµбєрєге бар! Есть Навруза благодать!

(БХИ, 1995)

Получение благословения у старожилов в ритуальном контексте прочитывается как отголосок инициационных

(переходных) традиций. Логика обряда подтверждает, что переход юношей в новый виток времени возможен только

через «разрешение» мира предков, к коим наполовину относятся старшие по возрасту.

Таким образом, основные эпизоды Навруза следующие: подворное хождение по домам для получения благословения

старцев, произнесение благопожеланий, чтение баитов в домах, обильное угощение, приготовление обрядовых блюд,

угощение проросшей пшеницей, конные скачки, силовые состязания, игры, хороводы, танцы, инсценировки-разговоры с

«богиней» Весны — Наврузбикой и гадания о благополучном годе. Хождение по домам с благопожеланиями схожи с

русскими колядованиями.

Традиции огне- и солнцепоклонничества, соединяясь с более поздними земледельческими обычаями, обусловили

устойчивую модель весенних праздников. Ныне обряд бытует как всенародный праздник начала весны, начала

солнечного года при отсчете со времени весеннего равноденствия.

Человеку современности, включаясь в новый виток времени, необходимо возбудить генетическую память, совершая те

или иные обряды, способствующие обновлению чувств, пробуждению добра в душе, также заручиться благословением

старших, уметь благодарить Солнце, Природу, Землю, которые также переживают обновление и, как представляли

древние предки, рождаются заново.

Хабантуй—праздник защиты земли и народа

Пахотные празднества Хабантуй, маркирующие весенний посевной период, связаны с культом Матери-Земли, зерновых

культур и идеями закрепления места обитания. Хабантуй (Сабантуй у татар), проводимый как «праздник яровых,

весеннего сева» (Татары Среднего Поволжья, 1967, с.293), перенимая древние традиции, проводит идею поклонения

зерну (hаба — зерно), с посевом которого связан новый круг цикла жизни. Культ зерна отмечен еще в эпоху неолита и

энеолита, «соединяет также идеи диалектической триады «жизнь-смерть-жизнь» (Покровская, 1983, с.69). В день

праздника совершались жертвоприношения (конь, бараны), устраивалось подворное собирание гостинцев, подарков.

Известно, что на территории Южного Урала в V—VI в н.э. среди дахо-массагетских племен появляется новая

социальная группа — воины-всадники (Мажитов, Султанова, 2009, с. 66). В контексте этимологии самоназвания

«башкорт» как «главный волк» семантично то, что иранцы волками (псами) войны называли тюркских воинов (Акишев,

1984, с.48). Праздник Хабантуй в этой связи искони мог развиваться в форме больших конных ристалищ, боевых игрищ

при многолюдном собирании народа. Для аргументации такой версии следует отметить следующее. Основные

устойчивые компоненты ритуальных состязаний Хабантуя обнаруживают прямые параллели с традициями ведийских

ариев, где конные скачки были связаны с основной формой — жертвоприношений богам (Елизаренкова, 1989, с.456—

457). В этой связи Хабантуй — («хабан» и «хыбай» — всадник) по времени (активное солнце), месту (вдали от

поселения) и способу проведения, насыщенности праздника силовыми играми, состязаниями боевого характера —

борьбой, стрельбой из лука и т.д. обнаруживает общность с ведическими скачками, имеющими мотив обыгрывания

побед бога войны (Ригведа, VIII, 80, IV—VI). В структуре обряда Хабантуй есть мотивы, связанные с играми военно-

инициационного значения, развитыми в эллинскую, греческую эпоху. Обязательность жертвоприношения коня

(Лепехин, 1772, с.25), подворное собирание пищи, установление в середине майдана высокого столба, наличие

судейства, участие представителей различных родов, системность вручения подарков — основные знаковые

компоненты древнего празднества Хабантуй, имеющего цели консолидации родов и обеспечения безопасности страны.

«Этот праздник, по словам мулл, остался со времен язычества. Праздник этот справляется по деревням так: сегодня

здесь, завтра в другой, ближней деревне, послезавтра — в третьей и т.д., пока народ не возьмется за пашню» (Катанов,

1898, с.19). В контексте конных скачек, много веков устойчивых в структуре обряда, знаменательны и не случайны

названия состязаний «рыцарством» (Лепехин, 1772, с.26; Руденко, 1955, с.274), акценты на сохраняющуюся

функциональную роль всадников в собирании подарков (Лепехин, 1772, с.25). У башкир Нижней Демы в деревнях

молодые парни на полном скаку собирали наиболее ценные подарки — вышитые полотенца, которые выносили на

улицы девушки. Затем эти полотенца привязывали к длинной пике, втыкаемой в землю. В ходе состязаний их дарили

победителям.

(Записано

от

Г.Г.Садыкова

(1923

г.),

Чишминского

района).

В том контексте, что в индо-иранской мифологии Иль-Хелль — богиня матриархата (Мифы народов мира, 1980,2т.), а в

Хабантуй прослеживаются все обряды умилостивления родной земли, страны и ее защиты, показательны конные

ристалища (скачки) хыбайтуй (hабантуй). Думается, праздник формировался в целях демонстрации боевой подготовки

мужчин к защите страны — Иль и в ее лице женщин. У башкир Иль (страна) — олицетворение мирного женского

начала,

а

Ватан

(отечество)

—

воинственного

мужского

начала.

Обряд Хабантуй (Хыбайтуй) первоначально был посвящен покровителям земли и обитаемого пространства, в целях

усиления сил этноса, и лишь после появления земледелия стал праздником пахаря. Символична «устойчиво

сохранявшаяся в течение многих лет доминанта мужского начала». (Фатыхова, 2009, с.99). Хабантуй формируется как

средство выявления самых сильных, ловких и мужественных мужчин, инициационное поле действ, где определяется

зрелость юноши, ловкость и сила батыров, мудрость сэсэнов. Мужчины начинают сбор подарков, зовут на майдан,

участвуют в силовых состязаниях, конных скачках, посвящают жертву празднику и т.д. По всем основным

смыслонесущим эпизодам Хабантуй выделяет социально-общественную культурную роль мужчины (Фатыхова, 2009,

с.99). Хабантуй у башкир формировался как праздник мужчин, демонстрирующих свою удаль, силу, мастерство перед

священной страной — Иль и готовящих себя к защите своего пространства. Земледельческая семантика вошла в

праздник

Хабантуй

значительно

позже.

По всем основным смыслонесущим эпизодам Хабантуй выделяет культурную роль мужчины-воина (в прошлом). В этой

связи праздник обнаруживает идейные аналогии с древнегреческими традициями олимпийских игр и т.д.

Функциональная роль всадников (hыбай) выделяется в описаниях И.И.Лепехина. «Повечеру собираются из всей деревни

молодые ребята на отборных верховых лошадях и, проехав всю деревню, из конца в конец возвращаются, перед каждым

домом делают великий крик и стук до тех пор, пока хозяин дома такую отборную артель чем-нибудь не наградит. По

большей части их наделяют куриными яйцами. Собрав подворную пошлину, молодежь разъезжается по своим дворам»

(Лепехин, 1772, с.25). Примечательно, что в земледельческих обрядах многих народов мира конные скачки и

жертвоприношение коня вообще не присутствуют, а более всего выражена аграрная символика (Покровская, 1983, с.83

—88). Это весьма существенный показатель, проливающий свет на истинные истоки и функции башкирского праздника.

В

празднестве

Хабантуй

иногда

проводится

идея

обеспечения

животворной

водой

страны,

живущей

под

покровительством демиурга, батыра (сыновья эпического Урала рассекают скалы и появляется вода) (Галлямов, 2007).

«После посевных работ мужчины проводили обряд вызывания дождя в специальном месте» (Попов, 1813, с.18). Нам

представляется, что в непосредственном после посевных работ отправлении обряда ХабанХыуы — Вода Зерна

(обливали водой траву, дома, скот (Нагаева, 1990, с.40—45) проводится замысел «оплодотворения» Земли Небом. В

дальнейшей модификации обряда происходит слияние пахотных празднеств с Йыйын (собраниями родов), по своей

идеологической

сути

предшествующих

празднику

Хабантуй.

Необходимо здесь уточнить истоки, связи различных праздников. Башкир, природопоклонник по своей ментальности,

медленно осваивал новый тип хозяйствования — земледелие. Башкиры-воины считали земледелие занятием не столь

достойным их статуса. Обширные земли, благодатные пастбища давали «возможность содержать многочисленные стада

и потому для себя большей нужды в земледелии не имели» (Рычков, 1767, с.8) «питали такое отвращение к земледелию,

что готовы лучше умереть с голоду, чем принудить себя взять соху в руки» (Черемшанский, 1859, с.148). На этом фоне

медленно формировалась обрядовая земледельческая культура, соединяющая различные в стадиальном отношении

реалии и традиции. В посевной практике в течение многих веков были устойчивы элементы тенгрианского почитания

живой Матери-Земли (Ер-Єсє): это раскатывание по первой борозде яиц, произнесение умилостивительных молений

сакрально

чистой,

неприкосновенной

земле

и

плугу

и

т.д.

Возникает синкретичная форма сезонной обрядности Хабантуй, соединяющей различные по времени символику,

верования и функции. Земледельческая посевная практика вбирает этногенетические, мифологические реалии, также

традиции народных собраний и формируется в целостный ритуальный комплекс, связываемый с посевными обрядами.

В процессе исторической эволюции в праздничный обряд привносятся и характерные религиозные компоненты: «По

окончании рыцарства вся деревня идет в мечеть, «на молитву» и просят у бога урожая, хлеба» (Лепехин,1772,с.26).

И.Георги сравнивает башкирскийХабантуй с марийскими праздниками плуга, в то же время отмечает, что вся деревня

съезжается на свои пашни, слушают произносимое муллою моление о плодородной земле и изобилии в траве

(Георги,1776,с.103).

Ареальными различиями в стиле хозяйствования корректируются способы и сроки проведения, а основной сценарий

остается неизменным. Таким образом, возникший в глубокой древности Хабантуй санкционирует приветствие и

призывание новых жизненных сил в момент входа человека в новый виток времени. Функциональную атрибутику

празднично-обрядового комплекса характеризует глубокая культово-мифологическая основа. Так, смех и веселье играют

ритуальную производительную роль (Серов,1983,с.146,224 и т.д.); яйцо активно применялось в обрядовой практике

многих народов, проводя идею увеличения жизненной силы (там же, с.25,26,42). Глубоко семантичное функциональное

содержание имеет высокий столб на Хабантуйе. Издревле повелось так, что посреди майдана башкиры всегда

водружали высокий столб — символ Древа жизни (Ырыуаѓасы). Проставляя свои тамги на этом Древе-столбе,

башкирские рода приносили клятву верности земле, родной стране — Иль. Взбирание на высокий шест, столб (баѓанаѓа

мене‰) выявляло истинного батыра, повелителя. Столб этот, как рудимент фаллического культа, закрепляет семантику

мужского

плодородного

начала

(Путилов,1980,с.337—338).

В контексте этих воззрений мотивы сохранения мирного материнского начала Иль — страны, будущности рода

(природы, земли) согласуются с брачными ритуалами: часто свадебные обряды, проводы невесты приурочивались к

празднику Хабантуй, на котором обыгрывались состязательность (бег, скачки, борьба), культ мужской силы (курэш) как

элементы

поклонения

воинственному

мужскому

началу

Ватану

—

отечеству.

Выделяется в Хабантуй мотив культового почитания не только мужского батырства, удали, но и красоты и молодости,

женской силы как возбудителей Новой жизни. «Вопрос о праве владения платком из рук женщины решают борьбой или

состязанием лука. Шест с платком в руке держит женщина или девушка, славящаяся красотой, щегольством и

искусством в рукоделии (Черемшанский,1859, с.157). Победителя основного состязания — конных скачек также

одаривает красивая женщина, которая держит на древке привязанный белый платок, вышитый по углам разноцветным

шелком, который и достается в награду тому, кто всех на своей лошади перегонит и сорвет с шеста (Лепехин,1772, с.26).

В таковой обрядовой роли акцентируется особая функция, значимость женщины: «Абсолютную победу решает борьба

— курэш и сабанное рыцарство отмечает женщина, моложе всех замужем» (Руденко,1955, с.274). В этих действах ясно

видна роль и согласительное взаимодействие матриархальной богини Иль — Духа страны и патриархального бога

Отечества — Ватана у башкир. Особое внимание к изготовленным женщинами дарам («один из уполномоченных

собирает от молодых женщин полотенца, платки» (Руденко,1925, с.274) соотносится с идеей привлечения животворных

стихий Природы и защиты прав материнитета. Таким образом обрядовые празднества Хабантуй проецируют архаичные

артефакты поклонения Иль — покровительницей и прародительницей которой была Женщина, и Ватану — к службе и

защите которого готовились мужчины. Этим объясняются очень древние корни и идентификация масштабного

праздника с глубоко патриотической ментальностью и высоким духовным обликом башкира, живущего на Урале

издревле и системно выработавшего механизмы его защиты.

Использованная литература:

1. Акишев А.К. Искусство и мифология саков. Алма-Ата: Наука, 1984. 176 с.

2. Алексеев Н.А. Ранние формы религии у тюркоязычных народов Сибири — Новосибирск, 1980.

3. Аминев З.Г. Космологические воззрения башкир. — Уфа, 2005.с.107.

4. Башљортхалыљижады. Йола фольклоры. Тµґ. баш h‰ґ, коммент. авторґарыЄ.М.Сµлєймєнов, Р.Є.Солтангєрєева. —

¤фµ, 1995. 556 бит.

5. Бикбулатов Н.В., Фатыхова Ф.Ф. Семейный быт башкир XIX—XX вв. — М.: Наука, 1991. с.188.

6. Борджанова Т.Г. Обрядовая поэзия калмыков. — Элиста, 2007. 85 с.

7.Галлямов С.А. Башкирская философия. Эстетика.т.4. — Уфа: Китап, 2007. 341 с.3.

8. Геродот. История. — М., 1989. 738 с.

9. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. — М., 1990.

10. Елизаренкова Т.Я. Риг-веды, Мандалы I—IV. — М.:Наука, 1989. с.456—457.

11. Календарные обычаи и обряды в странах зарубежной Европы. — М., 1983. с.192.

12. Кузнецов Б.И. Бог и маздаизм. — СПб: Евразия. 2001. 224 с.

13. Кузьмина Е.Е. О семантике изображений на Чертомлыцкой вазе//Советская археология. 1976, №3.

14. Леви-Стросс. Первобытное мышление. — М., 1984. 384 с.

15. Лепехин И.И. Записки путешествия академика И. Лепехина по разным провинциям Российского государства в 1770

г. — СПб., т.4. 1802.

16. Лоссиевский М.В. Былое Башкирии и башкир по легендам, преданиям и хроникам //Справочная книжка Уфимской

губернии. — Уфа, 1883.

17. Мажитов Н.Г., Султанова А.М. История Башкортостана с древнейших времен до наших дней. — Уфа, 2009.

18. Мифология народов мира. М., 1980.

19. Нагаева Л.И. Башкирские народные праздники, обряды и обычаи. — Уфа: Китап, 1999.

20. Нагаева Л.И. Танцы восточных башкир. — М.: Наука, 1981.

21. Покровская Л.Н. Земледельческая обрядность//Календарные обряды народов зарубежной Европы. Л., 1983.

22. Попов Н.С. Хозяйственное описание Пермской губернии по гражданскому и естественному состоянию. — СПБ.,

1813. ч.3.

23. Потапов Л.П. Мифы саяно-алтайских народов как исторический источник//Вопросы археологии и этнографии

Горного Алтая. — Горно-Алтайск, 1983.

24. Путешествия Абу-хамида ал-Гарнати в Восточную и Центральную Европу (1131—1153 гг.) — М., 1971.

25. Рычков П.И. О способах к умножению земледелия в Оренбургской губернии//Труды Вольного Экономического

общества по поощрению в России земледелия и домостроительства. — СПб., 1767. ч.4.

26. Салмин А.К. Система религии чувашей. — СПб., 2007. 582 с.

27. Солтангєрєева Р.Є. Ћамар, Ћарытаубашљорттарыныњрухихазинаhы. ¤фµ: Эшлекле династия, 2008.

28. Султангареева Р.А. Семейно-бытовой обрядовый фольклор башкирского народа. — Уфа: Гилем, 1998.

29. Татар мифлары. — Казан, 1996. с.388.

30. Татары Среднего Поволжья. — Казан, 1967.

31. Токарев С.А. Введение. Эротические обычаи//Календарные обычаи и обряды. — М.: Наука, 1983. с.98—105.

32. Фатыхова Ф.Ф. Мужчины и женщины в традиционной календарной обрядности у тюркоязычных народов Урало-

Поволжья: роль и статус//Феномен евразийства в материальной и духовной культуре, этнологии и антропологии

башкирского народа. — Уфа—Сибай, 2009. с.97—100.

33. Хисамитдинова Ф.F. Башљортмифологияhы. — ¤фµ, 2002. 127 бит.

34. Черемшанский В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом, этнографическом

отношениях. — Уфа, 1859.

35. Чистов К.В. Народные традиции и фольклор. — Л.,1986. 303с.

36. Шарапова И.П. Башкирские народные праздники как социокультурный феномен, Уфа. БашГУ, 2010, 142 с.

37. Юсупов Р.М. Антропологическая характеристика современных башкир-гайнинцев//Башкиры-гайнинцы Пермского

края. — Уфа, 2008. с.297—330.

Khabantui – the festival of defence of land and people

The festival of the Plow Khabantui marked spring sowing campaign and related to the cult of Mother-Land, and that of grain

Национальный костюм русской женщины.