Автор: Щербакова Елена Александровна
Должность: учитель русского языка и литературы
Учебное заведение: МБОУ "СОШ №1" г. Тарко-Сале
Населённый пункт: Тарко-Сале
Наименование материала: методическая разработка
Тема: Постановка по произведению Бориса Васильева "А зори здесь тихие…"
Раздел: полное образование
Постановка по произведению Бориса Васильева
«А зори здесь тихие…»
к литературно-музыкальному вечеру «У войны – не женское лицо».
Действие 1
Голос за кадром:
На 171-м разъезде уцелело двенадцать дворов, пожарный сарай да приземистый
длинный
пакгауз...
В
последнюю
бомбежку
рухнула
водонапорная
башня,
и
поезда
перестали здесь останавливаться. Немцы прекратили налеты, но кружили над разъездом
ежедневно, и командование на всякий случай держало там две зенитные счетверенки.
Шел май 1942 года. На западе
обе стороны, на два метра врывшись в землю,
окончательно завязли в позиционной войне; на востоке немцы день и ночь бомбили канал
и Мурманскую дорогу; на севере шла ожесточенная борьба за морские пути; на юге
продолжал упорную борьбу блокированный Ленинград.
А здесь был курорт. Три дня солдаты отсыпались и присматривались; на четвертый
начинались чьи-то именины, и над разъездом уже не выветривался липкий запах местного
первача.
Комендант разъезда, хмурый старшина Васков, писал рапорты по команде. Когда
число их достигало десятка, начальство вкатывало Васкову очередной выговор и сменяло
опухший от веселья полувзвод. С неделю после этого комендант кое-как обходился своими
силами, а потом все повторялось сначала настолько точно, что старшина в конце концов
приладился переписывать прежние рапорты, меняя в них лишь числа да фамилии.
(Васков разговаривает по телефону)
Майор (голос за кадром): Чепушиной занимаетесь! Писанину развели! Не комендант,
а писатель какой-то!..
Васков: Шлите непьющих. Непьющих и это… Чтоб, значит, насчет женского пола.
Майор (голос за кадром): Евнухов, что ли?
Васков: Вам виднее.
Майор (голос за кадром): Ладно, Васков!…Будут тебе непьющие. И насчет женщин тоже
будут как положено. Но гляди, старшина, если ты и с ними не справишься…
Васков: Так точно (радостно)
Васков: (сам с собой) Вопрос сложный. Два отделения — это же почти что двадцать
человек непьющих. Фронт перетряси, и то — сомневаюсь…
Действие 2
(Входит строевым шагом отряд девушек)
Рита:
Товарищ
старшина,
первое
и второе
отделения
третьего
взвода
пятой
роты
отдельного зенитно-пулеметного батальона прибыли в ваше распоряжение для охраны
объекта. Докладывает командир первого отделения Осянина.
Голос
за
кадром: Рита Осянина – зенитчица. Со смертью мужа научилась ненавидеть
немцев «тихо и беспощадно»
Васков: Та-ак.
Нашли,
значит,
непьющих…
(идет
вдоль
ряда.
Останавливается
напротив Жени) Фамилия!
Женя: Рядовой Комелькова!
Голос за кадром: Женя Комелькова, стройная рыжая красавица . На глазах Жени немцы
расстреляли отца, мать и сестру.
Васков: Из расположения без моего слова ни ногой.
Женя: Даже за ягодами?
Васков: Ягод еще нет.
1
Женя:
А щавель
можно
собирать? Нам
без
приварка
трудно,
товарищ
старшина, —
отощаем.
Васков: Не дальше речки. Аккурат в пойме прорва его.
Васков (обращаясь к Бричкиной): Фамилия!
Лиза: Рядовой Бричкина!
Васков: Откуда будешь, Бричкина?
Лиза: С Брянщины, товарищ старшина.
Васков: В колхозе работала?
Лиза: Работала. А больше отцу помогала. Он лесник, на кордоне мы жили.
Васков (обращаясь к Гуревич): Фамилия!
Соня: Рядовой Гуревич!
Васков: Тятя с маманей живы у тебя? Или сиротствуешь?
Соня: Сиротствую?.. Пожалуй, знаете, сиротствую.
Васков: Сама, что ль, не уверена?
Соня: А кто теперь в этом уверен, товарищ старшина?
Васков: Резон...
Соня: В Минске мои родители. Я в Москве училась, готовилась к сессии, а тут...
Васков: Известия имеешь?
Соня: Ну, что вы...
Васков: Да... Родители еврейской нации?
Соня: Естественно.
Васков: Естественно... Было бы естественно, так и не спрашивал бы.
Васков: Ты чего скукожилась, товарищ боец?
Галя: Холодно...
Васков: Да не рвись ты, господи! Лоб давай. Ну?.. Жар у тебя, товарищ боец. Чуешь?
(Федот Евграфыч достает фляжку со спиртом, подает его Гале)
Васков: Так примешь или разбавить?
Галя: А что это?
Васков: Микстура. Ну, спирт, ну?
Галя: Ой, что вы, что вы...
Васков: Приказываю принять!.. Пей. И воды сразу.
Галя: Нет, что вы...
Васков: Пей, без разговору!..
Галя: Ну, что вы в самом деле! У меня мама — медицинский работник...
Васков: Нету мамы. Война есть, немцы есть, я есть, старшина Васков. А мамы нету. Мамы
у тех будут, кто войну переживет. Ясно говорю?
(Галя выпила, давясь, со слезой пополам. Закашлялась. Федот Евграфыч слегка постукал
ее ладонью по спине. Отошла. Слезы ладонями размазала, улыбнулась).
Галя: Голова у меня... побежала!..
Васков: Завтра догонишь.
Голос за кадром: Галя Четвертак выросла в детском доме.
После детского дома Галя
попала в библиотечный техникум. Война застала её на третьем курсе.
(Васков отходит)
Рита: Женя, Лиза, Галочка — в караул! Соня — разводящая.
Васков: Разве
это
команда?
Развод
караулов
полагается
по всей
строгости
делать,
по уставу. А это насмешка полная.
Рита: А у нас разрешение, товарищ старшина. От командующего. Лично.
(Девушки уходят).
2
Действие 3
Голос за кадром:
Разъезд располагается неподалёку от города, где живут мать и сын Риты. По ночам
тайком она бегает в город, носит своим продукты. Однажды, возвращаясь на рассвете,
Рита видит в лесу двоих немцев. Она будит Васкова. Тот получает распоряжение от
начальства
«поймать»
немцев.
Васков
вычисляет,
что
маршрут
немцев
лежит
на
Кировскую железную дорогу. Старшина решает идти коротким путём через болота к
Синюхиной гряде, тянущейся между двумя озёрами, по которой только и можно добраться
до железной дороги, и ждать там немцев — они наверняка пойдут окружным путём. С
собой Васков берет Риту, Женю, Лизу Бричкину, Соню Гурвич и Галю Четвертак.
Васков: Осянина пойдет старшей. Ну, так. Стройте людей.
Рита: Построены, товарищ старшина.
Васков: Вольно!
Рита: Женя, Галя, Лиза…
Васков (сморщившись): Погодите, Осянина! Немцев идем ловить — не рыбу. Так чтоб хоть
стрелять умели, что ли…
Рита: Умеют.
Васков: Да, вот еще. Может, немецкий кто знает?
Соня: Я знаю.
Васков: Что — я? Что такое я? Докладывать надо!
Соня: Боец Гурвич.
Васков: Ох-хо-хо! Как по-ихнему — руки вверх?
Соня: Хенде хох.
Васков: Точно. Ну, давай, Гурвич.
Васков (обращаясь к Рите): Значит, на этой дороге встретила?
Рита: Вот тут (показывает) А прошли мимо меня, по направлению к шоссе.
Васков: К шоссе?.. А чего ты в лесу в четыре утра делала?
Рита: Просто по ночным делам.
Васков: Ночным? Для ночных дел я вам самолично нужник поставил. Или не вмещаетесь?
Рита: Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщина отвечать не обязана.
Васков: Нету здесь женщин! Нету! Есть бойцы, и есть командиры, понятно? Война идет,
и покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем
Васков (обращаясь ко всем): Противника не бойтесь. Он по нашим тылам идет, — значит,
сам боится. Но близко не подпускайте, потому как противник все же мужик здоровый
и вооружен специально для ближнего боя. В пути не отставать и не разговаривать. Если
дорога попадется, как надо действовать?
Женя: Знаем. Одна — справа, другая — слева.
Васков: Скрытно. В случае обнаружения противника или чего непонятного… Кто по-
звериному или там по-птичьему кричать может?
Васков: Захихикали, дуры… Я серьезно спрашиваю! В лесу сигналы голосом не подашь: у
немца тоже уши есть. Примолкли.
Соня (робко): Я умею. По ослиному: и-а, и-а!
Васков: Ослы здесь не водятся. Ладно, давайте крякать учиться. Как утки.
(Показывает, девушки смеются). Так селезень утицу подзывает. Ну-ка, попробуйте.
(Учатся крякать).
Васков: Готовы?
Рита: Готовы.
Васков:
Заместителем
на все
время
операции
назначаю
младшего
сержанта
Осянину.
Сигналы напоминаю: два кряка — внимание, вижу противника. Три кряка — все ко мне.
Васков: А ну, боец Бричкина, крякни три раза!
Лиза: Зачем это?
3
Васков: Для проверки боевой готовности. Ну? Забыла, как учил?
Васков: Головной дозор, шагом марш! Двинулись.
Голос
за
кадром: Такие
красивые,
молодые,
абсолютно
здоровые
девушки
уходят
в
небытие. Вот в чем ужас войны!
Ученица, исполняющая роль Лизы Бричкиной: Лиза Бричкина, возвращаясь к разъезду за
помощью, утонула
в болоте. «Всего на шаг в сторону, а ноги сразу потеряли опору,
повисли
где-то
в
зыбкой
пустоте,
и
топь
мягкими
тисками
сдавила
бедра.
Давно
копившийся ужас вдруг разом выплеснулся наружу, острой болью отдавшись в сердце.
Пытаясь во что бы то ни стало удержаться, выкарабкаться на тропу, Лиза всей тяжестью
навалилась
на
шест.
Сухая
жердина
звонко
хрустнула,
и
Лиза
лицом
вниз
упала
в
холодную жидкую грязь. Земли не было. Ноги медленно, страшно медленно тащило вниз,
руки без толку гребли топь, и Лиза, задыхаясь, извивалась в жидком месиве. Хрипя,
выплевывала
грязь
и
тянулась,
тянулась
к
небу,
тянулась
и
верила.
Над
деревьями
медленно всплыло солнце, лучи упали на болото, и Лиза в последний раз увидела его свет
— теплый, нестерпимо яркий, как обещание завтрашнего дня. И до последнего мгновения
верила, что это завтра будет и для нее...»
Ученица, исполняющая роль Сони Гурвич: Соня Гуревич умирает от удара ножом. « В
расселине, скорчившись, лежала Гурвич, и из-под прожженной юбки косо торчали грубые
кирзовые
сапоги.
Васков
потянул
ее
за
ремень,
приподнял
чуть,
чтоб
подмышки
подхватить, оттащил и положил на спину. Соня тускло смотрела в небо полузакрытыми
глазами, и гимнастерка на груди была густо залита кровью. Федот Евграфыч осторожно
расстегнул ее, приник ухом. Слушал, долго слушал, потом он выпрямился и бережно
расправил на девичьей груди липкую от крови рубашку; две узких дырочки виднелись на
ней. Одна в грудь шла, в левую грудь. Вторая — пониже — в сердце.
— Вот ты почему крикнула, — вздохнул старшина. — Ты потому крикнуть успела, что
удар у него на мужика был поставлен. Не дошел он до сердца с первого раза: грудь
помешала...»
Ученица, исполняющая роль Гали Четвертак: Галю Четвертак застрелили. «С шумом
раздались кусты, и из них порскнула вдруг Галя. Выгнувшись, заломив руки за голову,
метнулась через поляну наперерез диверсантам, уже ничего не видя и не соображая.
— А-а-а...
Коротко ударил автомат. С десятка шагов ударил в тонкую, напряженную в беге спину, и
Галя с разлету сунулась лицом в землю, так и не сняв с головы заломленных в ужасе рук.
Последний крик ее затерялся в булькающем хрипе, а ноги еще бежали, еще бились,
вонзаясь в мох носками сапог».
Ученица, исполняющая роль Жени Комельковой: Женю Комелькову немцы расстреляли в
упор. «Она вообще никогда не расстраивалась. Она верила в себя и сейчас, уводя немцев
от Осяниной, ни на мгновение не сомневалась, что все окончится благополучно. И даже
когда первая пуля ударила в бок, она просто удивилась. Ведь так глупо, так несуразно и
неправдоподобно было умирать в девятнадцать лет. А немцы ранили ее вслепую, сквозь
листву, и она могла бы затаиться, переждать и, может быть, уйти. Но она стреляла, пока
были патроны. Стреляла лежа, уже не пытаясь убегать, потому что вместе с кровью
уходили и силы. И немцы добили ее в упор, а потом долго смотрели на ее гордое и
прекрасное лицо...».
Ученица, исполняющая роль Риты Осяниной: Рита Осянина выстрелила себе в висок.
«Рита знала, что рана ее смертельна и что умирать она будет долго и трудно…
Рита
выстрелила в висок, и крови почти не было. Синие порошинки густо окаймили пулевое
отверстие, и Васков почему-то особенно долго смотрел на них. Потом отнес Риту в
сторону и начал рыть яму в том месте, где она до этого лежала».
Васков: Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев?
…Понятно, война... Пока война, понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно,
почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое
4
решение принял? Что ответить, когда спросят: что ж это вы, мужики, мам наших от пуль
защитить не могли! Что ж это вы со смертью их оженили, а сами целенькие?
Голос за кадром:
Ведь кто-то должен будет ответить на эти вопросы. Но кто? Возможно, все мы. Но
будущее, к счастью, оказывается не только «вечным», но и благодарным. Не случайно в
эпилоге книги сказано: приехавший отдохнуть на Легонтово озеро студент написал в
письме другу: «Здесь, оказывается, воевали, старик. Воевали, когда нас еще не было на
свете... Мы разыскали могилу – она за речкой, в лесу... А зори-то здесь тихие, только
сегодня разглядел. И чистые-чистые, как слезы...».
В повести Б. Васильева мир торжествует. Подвиг девушек не забыт, память о них
будет вечным напоминанием о том, что «у войны – не женское лицо».
5